Пожалуй, так искренне Верховный смотритель Кэмпбелл не каялся никогда. Это была чистой воды ирония момента. Тот, кто когда-то лицемерно советовал Корво облегчить душу перед скорой смертью, ныне облегчил свой мочевой пузырь и умолял так, что Аттано невольно заслушался.
Чуть наклонив голову к плечу, он дробил щипцами пальцы Тадеуша, один за другим, словно колол серконские орехи. Молча. Сосредоточенно. Легко. Потом пальцы кончились, и Корво на секунду отвлекся, меняя инструмент. К тому времени накрепко прикрученный к железному креслу человек в красном мундире охрип, устал спрашивать своего безмолвного мучителя, кто он, предлагать деньги, тивианское, которым несколько минут назад чуть не отравил Карноу, и даже… шлюх.
О, глотка Чужого! Кто бы мог подумать... Стоит потерять все, и тут же посыплются заманчивые предложения. Изъятый у Кэмпбелла дневник нужен был Хевлоку и Пендлтону, но еще нужнее он был самому Корво. Эмили.
Когда освобожденный им на площади Холджера Тиг Мартин обещал пиво за свое спасение, Аттано невольно усмехнулся. Дешевка. Услуга за услугу – вот, что его действительно интересовало. Усмешку скрыла жутковатая маска, похожая на череп, и Корво пошел дальше.
Хотя, надо было отдать должное смотрителю Мартину, говорил он складно и хорошо.
«Лерк?» - имя было незнакомым ему, но, судя по всему, хорошо известным Кэмпбеллу, и Корво мысленно порадовался, что не успел отрезать Верховному смотрителю язык. Аттано отложил инструмент и обернулся.
Нечто похожее он уже видел в тот день, когда убили Джессамину. Те, о ком случайно проговорился во время очередного допроса Хант. Лезвие клинка с тихим щелканьем покинуло складную конструкцию рукояти. 
Верховный смотритель получил небольшую передышку, чтобы немного поскулить и часто подышать. Надолго ли?

Женщина. Удивительно. И много ли среди них таких? Сладкие речи, горькие последствия. Передышка Верховного смотрителя затянулась. Впрочем, можно было не волноваться - Кэмпбелл уже никуда не убежит. Разве что на тот свет. Правда, отпускать его Корво не торопился. За Тадеушем был должок.
Интересно, что он чувствовал тогда, наблюдая, как пытали Аттано? Удовлетворение? Волнение? Удовольствие, может быть? Сам серконец испытывал нечто отдаленно похожее на первое. Кто-то из них двоих должен был покаяться, и это был не оговоренный королевский защитник. В том, что он проделывал с Верховным смотрителем сейчас, Корво видел четкую последовательность событий, обычную закономерность. Содеянное господином Кэмпбеллом возвращалось к нему самому. Прекрасный образчик неверного служения, поучительный для всего Аббатства.
Корво собирался продемонстрировать на примере Верховного смотрителя нарушение всех Семи запретов. Тадеуш был крепким человеком. В самом расцвете сил. Несмотря на одутловатость лица и лишний жирок, вполне здоровым. Это значило, что у него был шанс вытерпеть все, что Аттано собирался настойчиво ему предложить. Беспокойных рук Кэмпбелл уже лишился. Блуждающий взор, лживый язык, бродяжьи ноги и распутная плоть были на очереди.
Но пока что Аттано оставил жертву в покое, заинтересовавшись новым объектом. Он сделал несколько шагов, подходя к женщине почти вплотную, давая понять, что не может не обращать на нее внимания. Тем более, после того, как смотритель попросил ее о помощи. «Наш пострел везде поспел» - вновь усмехнулся Аттано и убрал клинок, обманчиво просто и бесхитростно. Так, будто и вправду поверил ей.
- Беспокойный ум оставлю тебе. Хочешь? – спросил он тихо и хрипло, словно приглашал ему помочь. Корво было интересно, что она станет делать.

Отредактировано Корво Аттано (2014-02-22 21:59:04)

Было немного жаль. Работу придется заканчивать уже с бездыханным телом, однако Корво свое получил. «Лучше бы в лоб» - подумал он, но мысли эти оставил при себе. Левой, меченой рукой похлопал остывающего Верховного смотрителя по щеке. Так мясник хлопает свиную тушу. Говорят, животные тоже плачут, когда их забивают.
Лерк была слишком серьезна, а вот серконец, наоборот, повеселел. Все это напоминало одну из пьес, до чумы шедших в столичных театрах. Cплошной курьез. После подобных постановок лорд-защитник и его императрица смеялись по три дня, потому что уж больно узнаваемы были персонажи этих комедий. Один раз Корво довелось увидеть пьесу и про себя. Его высмеяли легко и остроумно. На следующий день драматург, спонсируемый кем-то из аристократов, получил письмо. Разумеется, анонимное. И почему-то не на шутку перепугался, хотя Аттано, не лишенный самоиронии, благодарил его совершенно искренне.
Эта женщина походила на кошку, которая пыталась достать рыбу и не замочить лапы. Правда, за несколько месяцев кошки в этом проклятом городе вымерли все до единой. Не выдержали натиска крыс.
- Ничего, - соврал Аттано. Пусть скажет «спасибо» за то, что он поделился своим куском и не стал допытываться, кто есть кто. Корво мог позволить себе это спокойствие. Убийцы, названные «китобоями», тоже присутствовали в пищевой цепи. Взяв нож, серконец ловко и споро, будто делал это каждый день, вырезал язык смотрителя.
– Этого ты боялась? – красный ошметок упал под ноги Лерк.

Любопытство. Вот сила, способная сдвинуть мир. Кроме любви и жажды наживы. Когда-то Эмили задавала Корво множество вопросов. Некоторые из них были крайне неудобными, и чем старше становилась наследница престола, тем чаще лорд-защитник не знал, что сказать. Еще о многом придется умалчивать, тем более теперь, когда они встретятся вновь. Хевлок сказал, что записи Кэмпбелла помогут найти Эмили. Проклятый дневник интересовал и Тига Мартина, а теперь еще и женщину по прозвищу Лерк. Слишком много желающих, и это не нравилось Аттано больше всего.
Говорят, что образ убийцы навсегда запечатлевается в глазах жертвы. Если она, конечно, не умерла своей смертью и столкнулась с душегубом лицом к лицу. Так ли это - никто не мог ответить. Достойная тема для научных диспутов, проводимых в Академии натурфилософии. Как и вопрос о том, может ли говорить отрубленная голова. Что сказала бы старуха по прозвищу Ветошь, получи она в подарок глаза Верховного смотрителя?
Корво не спешил отвечать на вопрос Лерк, давая понять, что серьезно занят другим, более важным делом. Тело Кэмпбелла он собирался оставить в холле, рядом с теперь уже пустым ящиком для пожертвований. В какой-то степени это был бы его Аббатству дар. Глаза Тадеуша напоминали сваренные перепелиные яйца, смущала только идеально круглая форма, да серый помутневший зрачок.
Причиной легкости, с которой Корво проделывал все это, была отнюдь не взятая у Кэмпбелла тетрадь. С тех пор, как увидел смерть любимой женщины и отведал каленого железа, он мало чего боялся. Тем более, любопытства Лерк, вопрошавшей из-за плеча. Аттано вновь усмехнулся, подумав о том, что сейчас, вероятно, являет собой ярчайший пример умалишенного оккультиста. Из тех, которые повсюду чудились аббатским псам.  По городу наверняка поползут слухи один другого нелепее, и эта мысль тоже порядком забавляла его.

Она и правда походила на Эмили, эта женщина в маске китобоя. Хотя Корво не знал точно, сколько ей лет, Лерк напоминала ему ребенка. Забавный обман. Странный разговор. Еще несколько месяцев назад Корво в самом безумном кошмаре не мог представить себе такое. Теперь сны, от которых он когда-то просыпался в холодном поту, стали реальностью.
Первый вопрос опять остался без ответа. Тадеуш Кэмпбелл не сделал ничего, из того, что он мог бы сделать. В этом было его несчастье. Аттано деловито стащил сапоги с Верховного смотрителя, аккуратно сложил портянки, и одну за другой, ломая суставы, развернул стопы под неестественным углом. Бродяжьи ноги выглядели теперь как два коротких китовых плавника. Сапоги из хорошей и мягкой кожи, удобные и легкие, можно было неплохо продать. Пьеро просил приносить трофеи, хотя самому Аттано все это было без надобности.
«Без ничего приходим в этот мир и так же уходим» - подумал Корво. Для философских рассуждений был не самый подходящий момент, но чем дальше, тем поучительнее выглядел Тадеуш Кэмпбелл.
Потом Аттано выудил из кармана бумагу. Листок еще сохранил запах типографской краски. Семь запретов, как они есть, для ежедневного чтения и поиска нового смысла.
- Что, если так? - спросил Корво шепотом, повернувшись вполоборота. Мистификация? Пусть. Про последователей Чужого еще и не такие истории рассказывали, поэтому любая вдохновенная чушь могла сойти за жуткую правду. Сам черноглазый интересовал Корво постольку поскольку, как ветер, река или небо. Бывший лорд-защитник всего лишь хотел заставить всех причастных хорошенько понервничать.

Отредактировано Корво Аттано (2014-02-24 22:07:50)

- Хорошая кличка, - отозвался Аттано. - Если умеешь прятаться и исчезать, делай это. Прямо сейчас.
Фраза звучала как добрый совет, вроде тех, которые лорд-защитник привычно давал своей маленькой леди Эмили. Времени оставалось мало, а ему еще нужно было спустить Кэмбелла вниз и соответствующим образом уложить. Бережно и аккуратно, как дитя в кровать.
Пока что патрульные, дежурившие на заднем дворе и снаружи, не догадывались, что произошло.
Он расстегнул ширинку Кэмпбелла, сложил вчетверо листок с Семью запретами, прикрывая срам. Будто совал шлюхе последнюю плату. Одной из обязанностей Верховного смотрителя, как руководителя общины, было толкование написанного на том самом листке. Толкователь из Тадеуша Кэмбелла был, честно говоря, хреновый, о чем Корво недвусмысленно намекал.
- Забудь. Там ничего нет, - добавил он, имея в виду то ли тетрадь Верховного смотрителя, то ли его лысую голову. Несмотря на то, что лица обоих скрывали маски, ирония была вполне ощутима.  «Не стоит желать слишком многого, леди. Вы взяли свою долю, а я - свою».
Потом человек в маске небрежно тряхнул рукой, сжал время в кулак. Все окружающее пространство словно погрузилось в вязкий, бесцветный клейстер, сделавшись черно-белым. Секунда невообразимо растянулась, превратилась в бесконечное эхо самой себя. Аттано взвалил на плечо начавший коченеть труп. Перед взглядом Лерк мелькнула голубоватая вспышка. Затем еще, и еще одна. После чего все вернулось на круги своя, будто ничего и не было. Только брошенные на стол, некогда зоркие глаза Верховного смотрителя, смотрели в разные стороны, да посиневшим лоскутом лежал на полу вырванный язык.

Отредактировано Корво Аттано (2014-02-24 23:30:26)