Сомнения были частыми спутниками Императрицы. Так и должно было быть, потому что правитель, наделенный огромной властью и при этом никогда не допускающий мысли о том, что он может в чем-то ошибаться, в конце концов, превращается в тирана или попросту глупца. Но Джессамина также знала, что сомнения не должны мешать действовать. Каждое «да» и каждое «нет» надо произносить уверенно.
В наступившем хаосе становилось все сложнее не запутаться в паутине сомнений. Чума, обрушившаяся на головы людей, казалась проклятьем или следствием непоправимых ошибок. Но чьих? Джессамине трудно было не судить себя. Быть может, она слишком много времени была счастлива и потому не заметила приближающейся беды?
- Ты прав, - прошептала Императрица устало. – Так можно дойти до того, что в каждом человеке будет мерещиться заговорщик, а в каждом поступке – подвох.
Если бы не долгие разговоры с Корво, было бы совсем тяжело. Его способность оставаться рассудительным практически в любой ситуации дорого стоила, и Джессамина особенно ценила ее.
Императрица приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на лорда-защитника. Его лицо ясно освещалось лучом вышедшей из-за туч луны. Джессамина смотрела неотрывно, пальцами поглаживая Корво по скулам и по лбу. Они уже столько раз говорили об одном и том же, стараясь вольно или невольно найти иные выходы из сложившейся ситуации. Оба не могли просто ждать, сложа руки.
- Будем надеяться на лучшее, - уже в который раз, словно заклинание, повторила Джессамина, а потом, помолчав немного, светло улыбнулась любовнику. – Сегодня тебе уже не будут сниться кошмары, мой дорогой. Иначе они будут иметь дело со мной.
Наклонившись, она пылко поцеловала Аттано в губы.