Наконец в Дануолл пришла настоящая весна. Погода была прохладной, но солнечной. Все реже шли дожди, дни становились теплей и длиннее. На улицах Ткацкого квартала по обыкновению появлялись все больше горожан,  прогуливающихся по набережной и спешащих обзавестись новыми нарядами перед наступлением нового сезона. Однако радости покупок были не всем по карману, а для кого-то омрачались потерей кошельков, ибо, как водится, вместе с респектабельными господами Ткацкий квартал и набережную наводнили воришки и попрошайки. Кто-то из добрых людей старался помочь неимущим, угощая чумазую мелкоту булочками. Кто-то наоборот сетовал, что помогать им - все равно, что кормить паразитов вроде тараканов или крыс. Для городской стражи все это было делом обычным. Патрульные несли службу исправно, оформляли еженедельные отчеты и гордились числом пойманных. Кого-то из них наказывали смотрители, кто-то отправлялся в Колдридж. Говорят, что особо злостные нарушители порядка могли попасть на шахты Пендлтонов и закончить остаток дней вместе с дикими рабами из Пандуссии. Как бы там ни было, тех, кто хотел иной жизни и был готов рисковать, это не останавливало.
Уже неделю в парламенте Дануолла шли непрекращающиеся споры. Джессамина Колдуин стремилась вынудить аристократов признать права людей, фактически на них работающих. Над Императрицей в тайне посмеивались. Одни говорили, что она решила затмить своего отца и потому взялась менять державшийся десятилетия порядок. Другие утверждали, что на Джессамину влияет серконский выскочка, который, будучи неблагородного происхождения сам, пытается утереть нос аристократам, заставляя Императрицу принимать глупые решения. Все эти сплетни, тем не менее, были правдивыми только в одном. Джессамина действительно хотела перемен к лучшему для своих подданных и Корво ее в этом поддерживал. Именно потому, что не часто видел в своей жизни подобную смелость и стремление уравновесить чаши весов. Правда, когда Джессамина заявила, что собственными глазами желает взглянуть на жителей бараков, идея показалась ему безрассудной.
- Неужели тебе мало аргументов? - спросил Аттано, услышав, что Джессамина намеревается инкогнито отправиться на "прогулку" по улицам столицы, куда ни один высокородный господин по своей воле не зайдет. - Только не говори, что и бутлегеру Слекджо нанесешь визит. И как ты собираешься остаться не узнанной? - иронично заметил он, хотя самому было не до шуток.

Приподнявшись на локте, Корво придирчиво осмотрел Джессамину. Красноречиво помолчал, а потом наконец-то ответил:
- Да. Если наденешь картуз. В тени его козырька удобно прятать лицо. Надо правильно подобрать одежду. Хотя тебя могут выдать руки и кожа. У тех, кто голодает она темна и просолена ветрами.
Усевшись на постели и прикрывая простыней срам, Аттано неотрывно глядел на Императрицу. Потому что обнаженная и растрепанная, в одном только мундире с его плеча, она была страсть как хороша. Какая уж тут политика! Корво стало не до парламента и многоуважаемых лордов. И хоть они недавно только разомкнули объятья, на уме у серконца было только одно.
- Кхм, - кашлянув, он потер подбородок. - И когда моя леди планирует отправиться на опасную прогулку?
Своего беспокойства Корво не скрывал. Как не скрывал того, что идея ему не нравится. Джессамина прекрасно знала, что он последует за ней, куда бы она ни направилась, и эта откровенная уловка, эта беззастенчивая манипуляция в какой-то мере казалась лорду-защитнику обидной.
- Можем заглянуть на собачьи бои. Твоим солдатам нравится, когда волкодавы рвут друг друга.

- Если успеем, - мрачно отозвался Аттано. Уговоры и мольбы бередили недовольство еще больше. Сам Корво, будучи достаточно опытным и быстрым бойцом, был уверен в себе и своих умениях. Однако он не был уверен в Джессамине, точнее в том, что Ее Величество не совершит какую-нибудь глупость. Однако препираться не был смысла, и Корво устало кивнул. - Хорошо. Значит, завтра.
На следующий день пришлось изощриться, чтобы незамеченными миновать пост охраны. Покинуть Башню, как и проникнуть в нее без ведома стражи, оказалось нелегко. Пришлось договариваться с хорошими знакомыми в числе императорских гвардейцев и брать обещание, что вылазка останется в секрете. Хотя бы ненадолго, пока лорд Берроуз не сунет нос.
Воспользовавшись моторной лодкой, они вскоре оказались на бульваре Джона Клэверинга. Вид его был респектабельным и чистым, однако за фасадами богатых особняков скрывались набитые битком фабричные жилища. Чуть дальше, у реки, возвышался работный дом, похожий на муравейник. Корво, одетый в простую и неприметную одежду, вполне мог сойти за одного из работяг. Дворцовый лоск с лорда-защитника как ветром сдуло, будто и не было никогда.
- Сюда Смотрители стаскивают местных попрошаек. Загоняют палками. Твои друзья из парламента против не потому, что боятся растраты казенных денег, а потому, что не хотят терять доход. Отбери у кого-нибудь из них такой способ благотворительности, и тебе мигом перегрызут глотку.

- Что им волнения, когда есть городская стража, - Корво пожал плечами. Вразвалочку он шел вдоль улицы, потом повернул за угол, спускаясь по небольшой лестнице. Джессамине лорд-защитник велел держаться чуть позади. Под одеждой серконец прятал пистолет.
Вечерело, место казалось тихим. Со всех сторон их окружали громады домов. Из окон лился тусклый свет. Где-то наверху, на одном из балконов, стоял пьяный мужчина. Раскачиваясь, он пел песню, посвященную кому-то из девиц. Дело было в сердечной обиде. Судя по бессвязному бормотанию, Некая Люси то ли разлюбила, то ли ему изменила.
- Разные люди, - вздохнул Аттано, бегло глянув наверх, - а беды все те же.
Невдалеке виднелась лавка перекупщика. Старик наживался на том, что скупал вещи у тех, кто медленно катился под откос. Были среди его товаров и краденные. У лавки, прислонившись к стене, стояла бледная, худая женщина. Одежда ее была поношенной, растрепанные волосы падали на лицо. Завидев Корво и его спутника, она шатающейся походкой направилась к ним. На лице появилась натянутая улыбка.
- Сейчас будет либо предлагать себя, либо попрошайничать, - шепотом сказал Аттано, замедляя шаг.
- Эй! Не угостишь девушку стаканчиком? - голос женщины был надсадным и хриплым. Где-то вдалеке послышался всплеск. То ли контрабандисты, то ли кто-то упал в реку.
- Может быть тебе еще дать прикурить?
- Я бы не отказалась - ухмыльнулась женщина и назвала свое имя: - Я Мэри.
- А я Джон, - соврал серконец. - Живешь здесь?

- Ишь, за монету, - Корво покачал головой. - После того, как на фабрике Прачетта управляющий разъярился, монет нет.
Аттано ткнул пальцем в небо наугад, и попал. Женщина покачала головой и вздохнула. Похоже, у нее когда-то стряслась та же беда.
- А я работала у Хата. Шляпы... - сообщила она. - Но как мой Уил заболел, разве  тут поработаешь?
- Кто это, Уил? - спросил Корво.
- Муж мой, покойничек. Пусть спится ему хорошо.
Аттано промолчал, понурив голову. Теперь они шагали по переулку втроем. Почему-то Мэри, не получив желаемое, их все равно не покинула. Какое-то время они не разговаривали, потом женщина сказала:
- И чего теперь? Я слышала в работный дом нужен дворник. Прежний спекся.
- Что у них, своих что ли нет? - удивился Корво.
- Ты бы их видел! - зло усмехнулась Мэри. - Все как один доходяги. Дай в руки такому метлу, он и переломится.
- Странно это, - сказал под нос Корво.
- Нет, - мотнула головой Мэри, и на ее бледном лице, едва освещенном светом фонаря, мелькнула диковатая усмешка. - Мертвых убирать.

Отец семейства, взявшийся воспитывать сына, был явно пьян. Однако, несмотря на то, что сам едва держался на ногах и мог следом за отпрыском угодить в лужу, ремнем орудовал ловко и умело.
- Будешь знать, как деньги тащить! - еще разок хорошенько замахнувшись, он снова ударил мальчишку.
- Это не я! Ты же сам! - заскулил тот. Пряжка попала по лицу и рассекла ему губу.
- Падди, опять за старое?! - крикнула Мэри и, повернувшись к своим собеседникам, пробурчала под нос: - Сам пропил, а на мальца сваливает.
- Иди куда шла, шлюха! - зарычал мужик и замахнулся, угрожая Мэри.
- Ой, давай-давай, - подбоченилась женщина, готовая вцепиться тому в глаза. - Ишь, герой нашелся, с малолетками да бабами воевать горазд!
Пацан, заметив, что за него вступились, вовсе не обрадовался. Знал прекрасно, что отец будет злой, как стая прожорливых рыб, и накинется на него еще с большей силой, позже. Так что, решил он, лучше сейчас перетерпеть и подождать пока успокоится, чем получить двойную порцию побоев за себя и за Мэри, которую вступаться никто не просил.
- Мэри, чего лезешь? Иди куда шла, - попросил он, растирая кровь по подбородку.
- Что это ты такая смелая, а? Нового хахаля нашла? - и с этими словами, намотав ремень на кулак, Падди невероятно быстро для пьяного и едва стоящего на ногах, оказался рядом с Корво.
Аттано же просто перехватил мужика за грудки и тихо, сквозь зубы, процедил:
- Не лезь, - опасно близко к брюху Падди оказался складной нож.

- Увалень, - буркнул себе под нос Корво, добавив шепотом: -  Главное, под руку не лезь, высмотри безопасное место и будь поблизости.
Аттано знал, что драки не миновать. Мэри тем временем раздобыла выпивку себе и новому знакомому. Удивленный такими щедротами, Корво спросил:
- Что за хороший парень? - отхлебнув пива, вытерся рукавом. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не морщиться. Разбавленное речной водой пойло было горько-кислым. Не самый приятный вкус.
- Слекджо, - ответила Мэри. - Поилец и кормилец. Здесь все его.
- И ты? - спросил лорд-защитник, не сдержав усмешку.
- И я, если надо будет. Да только я ему не нужна. Он красивых и чистых девок любит. Даром что мерзавец.
- Эй!Ты! - Падди с дружком, отодвинув Джессамину, возникли за спиной у Аттано в самый подходящий момент. Крепкая рука верзилы легла лорду-защитнику на плечо.
- Я, - обернувшись, серконец приподнял козырек кепки и сделал еще один глоток. - Надо что?
От такой наглости, видя, что его никто не боится, здоровяк замешкался.
- Ты моего приятеля обидел, - сказал он. Падди выглядывал у него из-за спины, препротивно щурясь и улыбаясь.
- Никто его не обижал, - пожал плечами Корво.
- Он другое говорит. Да, Падди?
- Этот ублюдок на меня с ножом пошел, - сообщил свою версию забулдыга. - Денег требовал.
Шум в заведении вдруг как-то стих.
- Брешешь, - прошипела Мэри. - Брешешь, пес паршивый.
- А ты заткнись, - сказал ей верзила, чувствуя, что здесь можно поживиться или повеселиться, разбив чужаку нос.
- Вот как, - протянул Атано, неожиданно улыбаясь. - И сколько я взял?
- Семь медных! - сообщил Падди как можно громче, чтобы услышать неодобрительный гул.
- Мало, - вздохнул Корво. - Был бы это я, взял бы побольше.
Услышав это, кое-кто из посетителей рассмеялся. Мэри вздохнула и покачала головой:
- Гляди-ка. Бойцовый щенок.
- Слышь, говнюк. Тебе ни разу челюсть не ломали? - спросил верзила, сжимая кулаки.
- Сделаем так, - сказал Аттано, передавая кружку проскользнувшей мимо мужиков Джессамине. - Мы с тобой. Один на один. Если ты выиграешь, отдам тебе не семь медных, а два серебром. Если выиграю я, возьму два с тебя.
Улыбку смыло с лица Падди. Здоровяк, которому не терпелось надрать чужаку зад, согласно кивнул. В своей победе он не сомневался.

Отредактировано Корво Аттано (2013-12-26 20:52:55)

Корво тем временем сделал уворот, уходя от удара, способного запросто переломать кости. Против Ржавого Билла был его вес. Это значило, что маневрировал он крайне плохо, а при правильном ударе мог завалиться и сломать что-нибудь. Не долго думая, Аттано сделал подсечку, стремясь сбить противника с ног, но тот удержался. Взревев, как разъяренный тивианский медведь, Билл сцепил кулаки и резко опустил их, намереваясь раскроить Корво череп.
- Скользкий, как угорь! - воскликнул Падди, когда лорд-защитник снова ушел в уворот.
- Эй, ты бить-то будешь, вертлявый? - послышался недовольный голос одного из зрителей, но Аттано не спешил. Он хотел как следует вымотать противника. Ждал, когда Билли начнет тяжело дышать и утирать пот со лба. При такой массе и склонности к ожирению, ждать оставалось недолго.
- Ишь, как танцует. Как девка из варьете, - смеясь, покачала головой Мэри. - Я там разок была, видала, как они пляшут.
Разозлившись, Ржавый перешел в отчаянное наступление, и, надо было отдать ему должное, теперь серконец еле успевал ускользать. Билл заставил его вертеться в прямом смысле этого слова. Однако в какой-то момент он допустил ошибку, открыв корпус и тогда Корво нанес ему первый болезненный удар, заставивший задохнуться. Этой задержки хватило для второго и третьего. Теперь Аттано, более бережно распоряжавшийся своими силами, теснил противника. Ржавый то выбрасывал кулак вперед, стремясь достать Корво, то прикрывался от ударов, потом они схлестнулись лицом к лицу и обнялись, словно родные братья. Серконец сделал еще одну подсечку. Падая на грязный заплеванный пол, Ржавчина потащил его за собой.
Наблюдавшие за боем принялись галдеть и свистеть, а Мэри, глядя на двух катавшихся по полу мужчин, скривилась:
- Фу. Прямо как свиньи.

- А ты, гляжу, весь в братца своего, - беззлобно проворчала Мэри. Оба парня ей нравились. Один своей хорошо запрятанной яростью. Другой тем, что был ласковым, как девица. Если бы она только знала, насколько была близка к истине...
Сделать задуманное Биллу не удалось.
В какой-то момент зеваки притихли, наблюдая, как он дернулся и захрипел, боясь пошевелиться. Корво держал противника за кадык, вдавливая его в горло.
- Два. Серебряных.
Падди, взвыв от досады, смахнул со стола кружку, плеснув желтой, слабо пенной жидкостью и окропив ею Корво. Кружка откатилась под ноги Джессамине. Ржавый хотел жить и поэтому был вынужден сдаться. Мэри подумала о том, что нужно будет обязательно рассказать Слекджо об этом странном парне. Такие на фабриках не работают, не убирают рыбьи кишки и не метут улицы. Такие убивают. Мэри уже не улыбалась и не ворчала шутя, потому что ей сделалось страшно.