Эту встречу можно было назвать исторической, учитывая отношения между китобоями и Аббатством и то, что совсем недавно произошло. Билли приходила сюда не в первый раз и явно не в последний, но определенно впервые как друг. Странное слово, совсем нелепое в данной ситуации. Почти что дипломатический визит.
- Мисс Сибилл, - поздоровавшись, Этвуд поспешно прикрыл дверь приемной. От привычки называть ее по имени Гарольд избавиться так и не смог. Потому что у Лерк было красивое имя.
Облаченный в красный мундир, он стоял перед ней, немного смущенный и растерянный, будто бы безмолвно говоря, вот как все сложилось - вашими стараниями я жив и даже благополучен. В том, что Лерк приложила руку в "Песьей яме" Этвуд не сомневался. Гарольду наконец-то удалось разгадать шараду, придуманную заговорщиками, и это немало радовало его.
- Благодарю, что пришли открыто, - заметил он, предлагая присесть. Пришлось приложить определенные усилия, чтобы объяснить Кругу Властных, почему на данный момент китобоев преследовать нельзя. И, конечно, вся вина легла на Дауда. Его, как того, кто уже не может ответить, проще всего было обвинить. Об остальном пришлось умолчать. Еще один случай, когда без подробностей и пояснений офицеры ордена прекрасно все понимали.
На крайний случай можно было рассказать сказку о раскаивающихся грешниках и о том, что китобои теперь не якшаются с Чужим. Почти.

Этвуд подавил в себе странное желание рассказать Лерк все и сразу. О том, как тесно вдруг стало в коридорах Резиденции, о шепоте по углам, о том, что прежние приятели смотрят на него с плохо скрываемым опасением и о том, что он все отдал бы за то, чтобы не надевать красный мундир.
Слишком хорошо понимал, что с высоты, на которой неожиданно оказался, легко упасть.
Поздравление звучало, как предупреждение... Но Гарольд знал, что некуда отступать. Впервые в его руках оказалась власть - инструмент капризный и серьезный, почище машин Соколова. Инструмент, при помощи которого можно было все исправить или в два счета сломать.
- Раньше все было проще, - вздохнул он. - Мартин просчитался. Его застрелили раньше, чем меня.
Гарольду не нравилось вспоминать об этом, но Билли, как никто другой могла его понять.
Там, в "Песьей Яме" он не мог не следовать за Мартином, потому что таков был приказ, а после того, как Верховный смотритель погиб, Этвуд был вынужден сдаться, и если бы не Карноу и его люди, подоспевшие вовремя, это был бы его последний день.
Страшно, когда не можешь понять, где "свои", а где "чужие". Странно теперь доверять тем, кто был в числе врагов. Отгоняя эти мысли, Этвуд спросил:
- Хотите чаю?
Да, именно так они и говорили в первый раз, когда Лерк привела домой сына Коры. Этвуд неожиданно широко улыбнулся, вспоминая этот момент.