Дануолл. Пир во время чумы |
|
Добро пожаловать на форумную ролевую игру по миру "Dishonored"!
• Каноны и неканоны; • Акционные персонажи; • Заявки от игроков. Для того, чтобы оставить рекламу или задать вопрос администрации, используйте ник Соглядатай с паролем 1111. |
|
• Месяц леса, 1837 год. Сюжет и хронология событий.
• Погода: теплая, изредка дожди. Температура: +18 +22 °С. • Игровая ситуация: Императрица Эмили I коронована в 12 день месяца жатвы. В 15 день на пожизненное заключение осужден Хайрем Берроуз. В 1 день месяца леса избран новый Верховный смотритель. Организованы лазареты, полным ходом идет восстановление Дануолла и лечение от чумы. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Дануолл. Пир во время чумы » Хронограф » Семейная идиллия. 1837 год, 23 день месяца тепла [альтернатива]
1. Название: "Семейная идиллия".
2. Дата: 1837 год, 23 день месяца тепла.
3. Место: Особняк Берроузов.
4. Действующие лица: Хайрем Берроуз, Линси Берроуз (Хоунд).
5. Краткое описание: А что, если бы Эсма Бойл не стала скрывать от любовника рождение дочери и вышла за него замуж после этого знаменательного события? И не было бы никакой чумы и заговора? Насколько счастлива Линси? Насколько изменилась бы судьба Хайрема Берроуза?
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:29:33)
Теплая, солнечная погода не так давно обосновалась в городе. И даже вечером, когда наступали сумерки, сохранялось тепло, идущее из каменной мостовой и стен домов.
Берроуз топился домой к ужину. Он всегда старался возвращаться ровно в назначенное время, но дела Империи часто заставляли его задерживаться на работе. Тогда глава тайной службы еще сильнее скучал по Эсме и Линси. Особенно по дочке, так как жены часто не было дома. Праздники, балы – светская жизнь волновала ее куда больше ребенка. Впрочем, это не должно было вызывать удивления. Для Хайрема же девочка была центром жизни. Именно поэтому сейчас, входя в дом и отдавая трость и перчатки слуге, он ждал, когда Линси выбежит к нему на встречу.
У нее было все. Самые красивые платья и куклы. Самые лучшие учителя и великолепное будущее.
Берроуз уже знал, чем они займутся потом. Отужинают вместе, потом Хайрем расскажет ей забавные истории из жизни тайной службы. Потом она поиграет для него на пианино. Расскажет, как прошел ее день, и чем ей хотелось бы заниматься завтра.
Вот оно, настоящее счастье.
А потом он уложит ее спать и будет ждать возвращения Эсмы, которая опять будет пьяна. Но не менее любима им. Линси уже лучше владеет собой и соблюдает этикет, чем ее мать. Что же будет потом? Его дочь становится самой настоящей леди.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:29:58)
Нетерпеливо выглядывая в окно, Линси отсчитывала минуты до появления отцовского транспорта. Уже наступило время ужина, однако отец так и не показывался. Девочка нетерпеливо вздохнула: мать, как обычно, уехала к знакомым и Линси оказалась предоставлена самой себе. Книги, которые имелись в её собственной детской, были все многократно прочитаны, а в библиотеку особняка её еще не пускали. С куклами играть тоже надоело - девчонка считала себя уже достаточно взрослой, чтобы забавляться игрушками. Даже уроки были все сделаны. А рисовать уже просто опротивело. Впрочем, сегодня нетерпеливое ожидание было особенно невыносимым. У подрастающей наследницы четы Берроуз накопилось множество вопросов.
И именно в тот момент, когда Линси понуро направлялась в кабинет отца (почему-то каждый раз, когда она вечером появлялась в нем, отец сразу появлялся на пороге дома), она услышала в прихожей родной голос. Радостно улыбнувшись, девочка вприпрыжку устремилась в сторону лестницы, пользуясь тем, что её никто не видит, но спустилась уже спокойной, как и полагалось молодой леди, а не безродному мальчишке. А ей жутко не хотелось выслушивать нотации гувернантки на тему: девочка должна всегда быть воспитанной, степенной и тихой. Линси всегда втайне завидовала наследнице престола, которая, по слухам, могла бегать и прыгать даже при матери.
К счастью, обнять и поцеловать отца этикет разрешал.
По дороге в столовую, где к этому времени накрыли на стол, девочка расспрашивала отца, как прошел день, и рассказывала о домашних новостях: как её похвалил учитель словесности, про Серебрянку, которая благополучно окатилась и других не менее важных, как казалось девочке. Однако внимательный наблюдатель мог заметить, что девочку что-то грызет и её непринужденность больше напускная.
- Папа, а почему Эсма меня не любит? – Линси не выдержала и спросила об этом, не дожидаясь окончания ужина.
Попытки перевоспитать ребенка так и ничего не дали: девочка с раннего детства называла Эсму Берроуз, в девичестве Бойл, просто по имени.
Берроуз улыбнулся любимой дочери, которая встретила его и крепко обнял, довольный тем, что приходит не в пустой дом.
Как же приятно было ее слушать, одновременно ужиная своими любимыми блюдами. И кошка принесла котят, и учитель ее похвалил. Замечательно. Точно лучше, чем расследование убийств в районе доков и странная пропажа части груза с одного из кораблей. Не говоря уж о внешней межостровной политике.
Линси радовала его. Потому что росла достойной своего отца. Озорная, умная, в меру избалованная, никогда не забывающая, кто она есть. И какая кровь течет в ее жилах.
Заданный вопрос заставил Хайрема довольно долго пережевывать кусок акульего плавника. Ответить на него было сложно. И эта манера называть Эсму по имени тоже ему не нравилась. Но в глубине души Берроуз понимал, что девочка права.
- Мама любит тебя, милая. Как и я тебя люблю. И ее я тоже очень люблю. Просто… другая у нее любовь. Но это не отменяет того, что она – моя жена и твоя мама. Но чувства свои выражает по-другому. Тебе не хватает ее внимания?
Хайрем вопросительно посмотрел на дочь, ожидая ее ответов и – новых вопросов. Что они непременно последуют – можно не сомневаться.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:30:54)
- Другая – это какая? – живо поинтересовалась у отца Линси.
Хватало ли Линси внимания матери? Раньше девочку обижало столь явное пренебрежение собой по сравнению с разными там балами, но теперь.… Пожалуй, она уже привыкла. И то, что когда у неё болел живот, мать уехала к мисс Уайт, а дочь оставила на слуг и то, что она почти никогда не заходила в детскую девочки и то, что ей нельзя рассказать про котят. И к тому, что про чаяния, мысли и дела слуг особняка она имеет представления больше, чем её родители.
- Не знаю, папочка. Ну, вот смотри…. Я тебе сейчас рассказала про котят. А Эсма меня не стала бы слушать.… И даже не обратила внимания, что один не выжил, - вздох девочки больше относился к погибшему котенку, чем к матери.
- А почему ты женился на Эсме? Или ты её видишь чаще, чем я?
- Просто все люди любят по-разному. Потому что сами по себе мы разные, Линси. Совсем не похожие друг на друга. Твоей маме нравится больше времени проводить серди других людей, а не в семье. Не думаю, что разумно ей это запрещать. Иначе она будет несчастна. Зачем же нам делать ее несчастной?
Простая логическая цепочка. Вполне понятная. В отличие от дочери Хайрем хорошо помнил истерики Эсмы, когда она вынуждена была постоянно находиться дома из-за беременности и после родов. Потом стало многим легче. Кормилица и служанки заботились о ребенке без ее участия.
На замечание Линси о теме разговоров с матерью Берроуз предпочел не отвечать. Тут и сказать нечего в ее оправдание. Получится, что он либо нахваливает себя, либо признает, что его жена – не самый лучший родитель.
- Потому что я ее очень люблю. Как никого никогда не любил. И вижу так же редко, как и ты. Но если бы не мама, разве была бы ты? Нет. Мне сложно объяснить тебе это чувство, но думаю, что вскоре ты меня поймешь. Когда вырастешь и тебе понравится твой первый молодой человек. Любовь иррациональна и необъяснима. Но для меня твоя мама лучше всех на земле. Не смотря на то, как часто я ее вижу.
В чем-то Хайрем на самом деле врал. За годы чувства его охладели, но все же не сошли на нет. Он жалел только об одном – что Эсма так и не подарила ему сына. Врачи лишь разводили руками.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:31:27)
- А если бы мне нравилось проводить больше времени с Эсмой, чем с кормилицей? Меня делать несчастной можно? – недоуменно глянула на отца Линси.
Эсма была её матерью. Даже Серебрянка ухаживала за своими детьми и никакие служанки ей не помогали. От женщины Линси не ощущала особого тепла и никак не могла понять: отец только подтвердил, что мать её любит, но сама она не чувствует этой любви. Ею если похвастаются перед гостями, как умненькой и хорошенькой девочкой или изредка поцелуют на ночь. Впрочем, представить миссис Берроуз доброй улыбчивой матерью даже Линси не хватало воображения. Лишь иногда мелькало в мыслях: вот бы отец женился бы на женщине, которая бы помогала делать Линси уроки, выслушивала её новости и целовала бы на ночь каждый вечер.
- Любишь? А когда ты выходил за неё за… в смысле, женился, ты так же её любил или ваши родители решили соединить семьи? А Эсма тебя любит?
Девочка уже знала, что в семьях аристократов нередко принято договариваться о свадьбе, а не как у простолюдинов: познакомились, подружились и решили пожениться. Или как у собак и кошек: у тех не доходило даже до дружбы.
- Кстати, а почему у Её Величества есть дочь, но нет мужа? Разве так разрешено?
Все же девочка была чужовски умна. Что не удивительно. Оба ее родителя были людьми весьма не заурядными. Хоть и каждый по-своему. Странно только, что она начала задавать столь непростые вопросы в этом нежном еще возрасте. Слишком быстро взрослеет.
- Разве я не делаю все, чтобы ты была счастлива, доченька?
В голосе Хайрема послышались даже нотки обиды. Конечно, это была только игра. Но правила хотелось установить свои. Хотя что скрывать, ему нравился образ мышления Линси.
Следующий вопрос более относился к истории семьи. И ответить на него было необходимо. В конце концов, кто лучше отца расскажет о таком?
- Когда я женился на твоей маме, мой отец уже давно умер. Как и родители Эсмы. Поэтому он был по любви. Никто не мог нам указывать. Она была прекрасна, твоя мать. Самая яркая и независимая женщина в Гристоле. Я до сих пор горд тем, что имею ее в женах. Просто нам нужно любить ее такой, какая она есть.
Последний вопрос почти вогнал Берроуза в ступор, но он быстро нашелся что ответить.
- То, что позволено Императрице, не позволено ее подданным. Не нам судить ее, дитя. Принцесса Эмили славная девочка. В конце концов, разве было бы лучше, если бы у нас вовсе не было наследников престола? Понимаешь?
Очень, очень скользкая тема. О таком лучше вообще не говорить. И вложить эту мысль в голову ребенка.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:31:51)
- А при чем тут ты, пап? – удивленно глянула Линси на отца. Вынужденная расти в одиночестве, дочь Берроуза обладала пытливым умом и хорошей наблюдательностью. Она честно не могла понять, зачем тогда ей мама, раз она ею не занимается. И при этом правила приличия утверждают, что Эсма все равно останется её матерью, которую она должна ценить, почитать и не выносить сор из избы. – Пап… - неуверенно продолжила она. – Ну, ты же часто не бываешь дома! А ты не можешь взять отпуск, и мы уедем куда-нибудь все вместе?
-Ты её любил. А она тебя? – повторила свой вопрос Линси. – Она гордится тем, что ты её муж?
Если бы на месте Хайррема был другой человек, девочке и в голову бы не пришло обсуждать Её Величество. Однако, как она считала, с отцом разговаривать на эту тему было можно. Да и слуги в особняке были понятливые и умели не слышать разговоры хозяев.
- Почему? Ведь меня учат, что Императрица – пример для подданных, но, тем не менее, у неё нет мужа. Я ведь тоже буду примером, когда вырасту, для ….простых людей, хоть и не мужчина и не стану командовать судами или как ты, ловить плохих людей в государстве.
А жаль. Когда Линси слушала рабочие байки отца, она как никогда хотела стать мальчиком и служить в тайной службе. Ведь это так интересно.
- Но, при этом, если мне, например, захочется надеть на голову прилюдно ночной горшок Верховному Смотрителю, то простые люди не станут же с меня брать пример! А смотрители говорят, что завести ребенка вне брака для женщины это плохо. А как это не было бы наследников?
Берроуз честно считал, что его любви и внимания к дочери хватает на двоих. Но судя по тому, что говорила Линси, он ошибался. Что же, это повод задуматься. И поговорить с Эсмой. Хотя это будет абсолютно бесполезно.
- Отпуск? К сожалению, отпуска у главы тайной службы не бывает, доченька. Если он хочет сохранить свое влияние и положение. Я могу отправить тебя куда-нибудь с мамой. Или в гости к родственникам. У нас их много. В Гристоле есть очень красивые места. Попутешествуешь по острову?
Не хотелось говорить, как Хайрему будет тяжело расставаться с дочерью. Потому что она давно встречала его дома и проводила с ним вечера. В отличие от Эсмы, которая временами приезжала домой под утро, когда глава тайной службы уже уходил на работу.
- Любила ли она меня? Я не знаю, Линси. Никто, кроме нее, не знает. Наверное, гордится. По крайней мере, мы можем позволить себе почти все. Я вхожу в малый императорский совет и являюсь одним из самых влиятельных людей Империи. Не знаю, можно ли найти жениха получше?
Да только сейчас он был уже староват. Но, когда они с Эсмой женились, Хайрем был еще полон сил. Действительно, наверняка все же было чем гордиться?
Все прочие вопросы поставили Берроуза в тупик. Устами младенца глаголет истина. Действительно.
- Что позволено императорам – не позволено всем остальным, Линси. Я даже не буду говорить о том, что ты поймешь, когда вырастешь. Нет. Просто… прими это как данность. Никто не может указывать Императрице на то, что ей делать. Поэтому мы имеем то, что имеем.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:32:37)
- Совсем, совсем не бывает? – заинтересовалась Линси. – А если заболеть?
Путешествовать одна девочка особо не хотела. А с матерью какое путешествие? Эсма все равно не начнет интересоваться жизнью дочери больше обычного, а Линси грозит лишь еще большее одиночество. Иногда она надеялась, что когда она вырастет, то у неё будет самая счастливая на свете семья, уж она постарается, а временами казалось, что даже взрослые одиноки и дальше её не ждет ничего: только вечное ожидание супруга с его службы. Как сейчас она ждет отца. Поэтому на вопрос Хайрема девочка лишь отрицательно покачала головой.
- Какой смысл в этом влиянии, если нельзя побыть хотя бы несколько дней вместе с мамой и папой? – в сердцах воскликнула Линси. – Даже простая горничная может взять выходной! Но, ты же, папочка, не служанка….
Пояснение на счет материнства Джессамины не удовлетворило девочку, однако дальнейшие расспросы она решила оставить при себе. Было понятно, что глава тайной службы не скажет ничего ясного на эту тему. Линси даже показалось на миг, что отец сам недоумевает, как так можно, но разве папа может о чем-то не знать?
- Кстати, ты сказал, что принцесса – славная девочка. А у неё есть … подруги? – внезапно спросила отца дочь, хотя намеревалась лишь попросить, чтобы ей разрешили посещать библиотеку особняка. Может если она скроется в ней, ей не станет столь одиноко.
- Если заболеть, то, конечно, будет. Но я совсем не намерен как-то подрывать свое здоровье. Сама понимаешь, чем это чревато. Ты же умная девочка.
Смотря на Линси, Хайрем никак не мог понять, от кого она взяла больше черт характера – от него или от Эсмы?
Уверенная в себе, уже пытающаяся отстаивать собственные желания и намерения. Не боящаяся задавать неудобные вопросы. Но при этом, такая маленькая, такая его… любимая и единственная дочь.
- Все мы слуги ее величества, Линси. Ко всему, представляешь, что будет, если во время моего отъезда подчиненные захотят устроить маленький локальный переворот? Или же в стране произойдет что-то плохое и тайная служба не сможет вовремя отреагировать? Такова жертва, которую я вынужден принести для того, чтобы возглавлять этот беспокойный орган власти. Будь я чиновником в любом другом ведомстве – у нас не возникло бы никаких проблем с отъездом.
Берроуз оставался все таким же спокойным. Конечно, сердце кровью обливалось, видя недовольство дочери, но он считал, что в данном вопросе не должен идти у нее на поводу. Просто потому что в доме главный – он. И как бы Хайрем не любил Линси и не хотел ей потакать, ему не хотелось, чтобы она стала похожей на Эсму.
Он улыбнулся на заданный об Эмили вопрос и покачал головой, беря в руки бокал с вином, делая несколько медленных глотков.
- Нету. Хочешь с ней познакомиться, моя милая?
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:33:19)
- Ну, зачем же подрывать здоровье? Можно притвориться больным, как недавно я, когда не подготовилась к уроку и сказалась.…Ой! – сообразив, что проговорилась, Линси резко перевела тему.- Плохое, как Морлийский мятеж? – живо заинтересовалась девочка. – Это очень не справедливо, что тебе приходится приносить такие жертвы! Разве у тебя нет помощников, на кого можно оставить (хотя бы на две недели) управлять тайной службой? Заодно и проверишь, как они справляются со своей работой. Посты же передают по наследству? Ведь так?
Линси озадаченно глянула на отца:
- Пап, а почему у меня нет брата? Ведь сыновья наследники? Только мужчины могут заниматься наукой или работать в Тайной Службе.
Нет, она всё понимала, но всё равно не могла смириться с тем фактом, что отца приходиться видеть лишь по вечерам. Особенно сейчас, когда окончательно наступила весна и дома сидеть совсем не хотелось. Тем более на уроках нудного господина Бутмана. Только добрые духи знали, сколько сил приходилось прикладывать Линси, чтобы не пропустить урок этой гадкой словесности. Девочка даже не стала предлагать перевестись в другое ведомство. Ей же не семь лет, чтобы быть такой наивной.
Лишь неожиданно робко улыбнулась:
- А можно? Познакомиться?
- И к какому уроку ты так подготовилась?
Хайрем улыбнулся, чуть сощурив глаза и смотря на дочь испытующе. Явно было видно, что ругаться он не собирается, но и таким поведением наследницы не сильно доволен.
- Мне не двенадцать лет, Линси, чтобы так кого-то обманывать. Это плохо. Ложь должна быть либо очень тонкой и хорошо продуманной, или лучше не лгать вовсе. Иначе можно выставить себя дураком.
Остается надеяться, что дочь его услышит и не продолжит подобным образов врать учителям. Конечно, каждый ребенок через это проходил, но скоро Линси станет молодой девушкой.
- По наследству. Или же выбирают лучшего. Мой преемник уже известен. Офицер Хант. Ты уже несколько раз видела его у нас в гостях. Он молод и очень способен. Но пока что на покой я не собираюсь. Еще лет пять – вот тогда можно будет об этом подумать. И ты станешь уже совсем взрослой.
Дочь явно будет красавицей. И умницей. Хайрем представлял, сколько у нее будет поклонников. И уже подсознательно ревновал, как всякий отец, действительно любящий свое дитя.
Следующий вопрос оказался болезненным. Берроуз пригубил вина и закрыл глаза.
- Так получилось, доченька. Ты моя единственная наследница. И за тобой будет все. По моей воле. К счастью, это возможно. И ты будешь распоряжаться всем имуществом в обход мужа. А когда у тебя родится сын – это будет его право. Но я надеюсь все же дожить до внуков. Так что беспокоиться не о чем.
Не хотелось говорить дочери, что ее мать бесплодна. Она еще слишком мала, чтобы знать о таких вещах.
- Ты так хочешь заниматься наукой? Это можно устроить. В отличие от карьеры в тайной службе. Я думаю, что подобная реформация пойдет на пользу государству. Учись как следует. Хочешь стать натурфилософом?
Почему бы и нет, в конце концов? Если у них есть Императрица, может быть, настало время и для ученой?
- Познакомиться – можно. По-моему, ты давно уже не была в Башне. Завтра возьму тебя с собой. Хочешь?
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:33:47)
- Танцев, - со вздохом призналась Линси и сразу пообещала. – Больше не буду. Правда!
По крайней мере, она сильно постарается. Теперь ей казалось, что поступила она достаточно глупо, ведь если бы её кто-то заметил на крыше особняка вместе с сыном повара, (которого он первый раз взял с собой), где тот учил Линси плеваться с крыши, вместо нудного урока, позора не избежала бы ни она, ни отец. Девочка до сих пор не могла поверить, что мальчишка уговорит её на эту авантюру. Хотя, ей казалось привлекательной жизнь детей слуг или простых сирот, которые безнадзорно бегали на улицах города. Она считала, что им не приходится делать то, что не хочется или ходить на уроки этикета или словесности (девочке больше нравились уроки, более подобающие мальчикам, такие как: математика или география). А еще семьи обычных людей представлялись ей, как у сына повара: любящие, добрые родители и несколько братьев и сестер, с которыми никогда не скучно и не одиноко. Другое дело, что простые люди не имели власти. Пусть она женщина, но она же дочь аристократа и будущая леди. Если, конечно, на крыше не попадется.
- Пять лет – это очень долго… - вздохнула Линси, которой взрослая жизнь представлялась очень заманчивой. А если бы еще не это напоминание о детях… Маленьких детей она не любила. Те, которые попадались ей во время прогулок или в книгах, казались глупыми вечно плачущими и кричащими созданиями, с которыми уж точно не обсудишь Пандуссию или есть ли другая жизнь в Космосе.
- А вдруг у меня не родится сын? – встревоженно глянула на Хайрема Линси, отложив вилку - А будут одни девочки. Или совсем никого не будет… Как у миссис Норрис. Я окончательно превращусь в позор семьи? Поэтому Эсма со мной редко общается? Потому что я родилась не мальчиком? Ты … ты тоже жалеешь, что я родилась девочкой?
Однажды девочка подслушала как пара гостей-мужчин, думая, что никто не слышат их, обсуждали дочь хозяйки. И оба сошлись во мнении, что сын – продолжение рода, а дочь – это так… совершенно ненужное существо, годное лишь для того, чтобы украшать гостиную. После этого Линси пришла к выводу, что большинство аристократов жалеют отца.
- Ух, ты! Настоящим натурфилософом? И учиться в настоящей Академии? Это правда возможно? – отвлеклась она от своих мрачных мыслей. – Конечно, хочу, познакомиться. Только, а как же уроки? – вздохнула девочка, умоляюще смотря на отца. Ей казалось, что выходного она никогда не дождется.
- Танцев? Почему ты не любишь танцевать? Я вот очень люблю. И никогда не отказываю себе в удовольствии на балах. Как раз этот навык очень полезен. Подумай сама, как будет приятно кружиться в руках какого-нибудь обаятельного молодого человека.
Хайрем улыбнулся, с теплотой глядя на дочь. Хотя его, конечно же, кольнула ревность. Как и всякого хорошего отца. Видеть свою дочь с каким-то другим мужчиной. Думать о том, что он будет к ней прикасаться…
- Пять лет – это очень мало. Ты даже не заметишь, как они пролетят. Главное – не страдать бездельем. Тогда время побежит очень быстро. А ты, насколько я знаю, вообще не склонна к праздному препровождению.
Так и было. Берроуз знал, что его дочь невероятно любознательно и никогда не сидит на месте. Она очень не походила на других девочек из благородных семей. Игривая, живая, она не была украшением гостиной. Хайрем и не хотел ей такого будущего, справедливо считая, что девочка должна сама выбрать свою судьбу.
Следующие слова дочери резанули его по сердцу, как нож. Откуда, откуда у нее такие мысли? Хайрем встал, обходя стол, подходя к Линси и крепко обнял ее, целуя в щеку.
- Кто говорил тебе такие гадости, милая? Папа любит тебя больше всего на свете и не променял бы и на тысячу сыновей. Не думай о плохом. Я счастлив тем, что ты у меня есть.
Действительно. Берроуз с трудом представлял себе, каким была бы я его жизнь без его любимой дочки. Скучной и абсолютно бесцельной. Нужно будет выяснить, где Линси могла понабраться таких ужасных идей.
- Это возможно. Потому что, на самом деле, ничего невозможного нет. Но нам придется увеличить число твоих уроков. И тебе придется очень хорошо постараться, чтобы тебя приняли в академию. Ты к этому готова?
Девочка должна понимать, что все не так просто. И для исполнения мечты придется хорошенько над ней поработать.
- Устроим тебе завтра выходной. Никаких уроков. В конце концов, всем надо отдыхать. Даже будущему великому ученому.
Хайрем улыбнулся, видя, как счастлива его дочь.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:34:22)
- Глупые телодвижения, - пожала плечами девочка, не став комментировать слова отца о молодом человеке. Молодые люди, казалось, обитали в таком дальнем будущем, что о них не стоило даже беспокоиться. Тем более всё они вели себя с ней так, будто с ней можно говорить только о хорошей погоде или искусстве. Впрочем, однажды она встретила человека в очках, который не сделал скидку на возраст, а совершенно спокойно побеседовал с ней на тему множества миров. Линси никогда больше не встречала в гостях этого мужчину. До этого на разные темы она могла беседовать только с отцом. Он единственный терпеливо объяснял ей, почему люди не обладают хвостами, как кошки или почему Острова не могут основать города на материке.
- Не знаю, пап…. Мне кажется, что я еще долго не стану взрослой девушкой, - призналась дочь. Нет, она верила отцу, но, тем не менее, даже 14 лет, казалось ей, не наступят никогда, что же говорить про 17 или все целых 20.
- Не мне… - покачала головой Линси и отложила прибор. – Гости между собой разговаривали. Я их не помню по именам, - соврала отцу, чуть ли не впервые в жизни. Жаловаться не хотелось. Она запомнила их имена и лица, а вот мистер Бантинг и лорд Шоу не обратили внимания на девочку, которую они посчитали украшением гостиной. Которая умела ждать.
- Правда, правда? – прошептала на ухо отцу Линси, почти успокоившись. Отцу она доверяла.
- Готова. Только я все детские книги прочитала… - улучшив момент, признавалась девочка. – Мне можно начать посещать твою библиотеку?
Зато она станет ученым. Или женщины как-то по-другому называются? Она никогда не слышала, что бы те были учеными или военными. Вот, у смотрителей были женщины-оракулы, что лично приводило саму девочку в недоумение: защищать от Чужого могли и женщины, а защищать страну от врагов они не могли. Однако этими мыслями она не делилась даже с отцом.
- Я буду очень очень послушной в Башне, - беспечно улыбнулась наследница четы Берроуз. – И очень стараться. Спасибо.
Последнее относилось к обещанию помочь поступить в Академию. Появилась хоть какая-то цель.
Отредактировано Линси Хоунд (2014-08-11 03:28:48)
Значит, гости. В его доме. Смели обсуждать таким образом его дочь.
Жаль, что Линси не помнила имен. Потому что что-что, а такую вещь Берроуз безнаказанной не оставил бы.
Но дочь успокоилась. Кризис миновал. И даже обещала вести себя хорошо, во что верилось с трудом. Но временами лучше сделать вид, что веришь.
- Хорошо. Приступай к моей библиотеке. Я покажу тебе полки, с которых лучше начать.
Не может же он запирать ее разум в клетке? Линси итак достаточно ограничена правилами хорошего тона. Но книги читать они не запрещали.
- Хорошо, моя дорогая. Я рад, что ты меня понимаешь.
Куда хуже было бы, если бы дочь отвернулась от него и начала относиться как к Эсме. Но она ему доверяла и Хайрем это доверие предавать не хотел.
- Хочешь – пойдем уже сейчас, если ты уже поела. Посоветую тебе первую взрослую книгу.
Берроуз встал, протягивая дочери руку и улыбаясь. Все было хорошо. По крайней мере, здесь. И, видя ответные чувства дочери, он чувствовал себя по-настоящему счастливым.
Отредактировано Хайрем Берроуз (2014-08-23 20:29:12)
К немалому удивлению Линси, отец не заметил её вранья. Отец, который казалось, знал всё на свете. Но она быстро выкинула такое странное наблюдение из головы: пока всё равно не верилось, что папа что-то может не знать.
- Спасибо, пап, - непритворно обрадовалась девочка и встала следом за отцом. Вошедшая в зал служанка проворно стала уносить тарелки.
Лукаво улыбнулась и положила свою ладошку поверх руки Хайрема.
- Конечно. Чтобы я не взяла случайно какую-нибудь очень скучную. А то испугаюсь скучных взрослых книг и начну сама писать. А потом все узнают, что не планета вертится вокруг Солнца, а Солнце вокруг планеты, - притворно ужаснувшись, заметила Линси.
Сегодня она впервые посетит взрослую библиотеку, а завтра они с отцом отправятся в Башню, где есть такая же, как она, девочка. И, наверное, они подружатся. Ведь она не сразу станет императрицей, ведь так? И пусть на неё мало обращает внимание Эсма, зато её очень любит самый лучший на свете папа. Жизнь раскрашивалась новыми красками.
Вы здесь » Дануолл. Пир во время чумы » Хронограф » Семейная идиллия. 1837 год, 23 день месяца тепла [альтернатива]
