- До свиданья, милый. Буду рада увидеть тебя еще, - прощаясь Бернацки поцеловала щедро оплатившего ее работу клиента и мягко выставила его за дверь. Была глубокая ночь. Ей хотелось одиночества, но все еще могло измениться. Настойчивый стук в дверь мог известить ее о новом любовнике. Но в это время уже мало кто наведывается в «Золотую Кошку». Те, кто хотел получить любви от продажной девки, уже ее получил.
Куртизанка повернула в двери ключ и скрылась в уборной. Ее мысли никак не покидал визит Эштона. Было трудно поверить в то, что все это действительно происходит. Последние несколько дней прошли для Мадлен как в тумане. И вчерашний не был исключением. Может ей все и правда привиделось. Может, не было никакого Эштона, и никто не собирался выкупать ее из борделя? Но Мадлен позволила себе немного подумать о том, что это действительно произойдет. Что если ей больше не придется обслуживать клиентов, не придется ни на кого доносить и не придется выслушивать вечное брюзжание мадам Пруденции. Она так сильно привыкла к этому быту, что ей трудно было представить, что она может проснуться в другом доме и в другой постели.
Все это походило на сон. Хотя больше на сумасшествие. Будучи реалисткой, Мадлен сомневалась и по понятным причинам не могла пока на все сто процентов довериться Эштону. Но если подумать, то выбора у нее другого просто не было.
Приведя себя в порядок и переодевшись в домашний костюм, Мадлен вышла из уборной. Девушка не успела удивиться тому, почему в комнате темнота, хоть глаз выколи, как чей-то глухой голос нарушил тишину.
Мадлен вздрогнула и схватила с комода первое, что попалось под руку – оловянный подсвечник и выставила его впереди себя, словно оружие.
- Кто здесь? – Она хотела добавить, что будет кричать, но ей очень не хотелось, чтобы незнакомец был с ней грубым. – Не подходи, а то ударю!

Когда ночной визитер заговорил, Мадлен узнала его. С этим человеком куртизанка не так давно встречалась на разломанном балконе одного заброшенного здания. Узнать было не трудно. Таким глухим, словно доносящимся со дна свежевырытой могилы, его голос делала страшная маска. А в Дануолле не так много людей, которые намеренно скрывают свое лицо. Отсюда и вся эта конспирация. Единственным источником света в комнате Мадлен служили уличные фонари и тонкая полоска золотистого света проскальзывающая под запертой дверью. Когда глаза немного привыкли к темноте, она смогла разглядеть неясные очертания его устрашающего обличия.
Бернацки немного успокоилась и послушавшись мужчину поставила свое грозное оружие обратно на комод.
- А с чего мне не быть в добром здравии? Хотя, учитывая, что Чума окончательно вышла из-под контроля можно назвать чудом, что мы все до сих пор живы, - в ее голосе была слышна улыбка, хотя говорила она о серьезных вещах.
– Твое появление произвело впечатление, я чуть не лишилась чувств. – Ее заявление говорило само за себя – она догадалась, кто перед ней. Немного помолчав, она задала следующий вопрос:
- Если я задерну шторы, можно ли добавить немного света?

Получив согласие, Мадлен зашторила все окна и зажгла несколько свечей. Комната погрузилась в золотистый полумрак. Вот значит как. Бывший лорд-защитник уже наслышан о том недоразумении, которое приключилось с его приспешником. Мадлен надеялась, что встречи с Корво по этому вопросу не состоятся и эта ее уверенность прочно укоренилась после вчерашнего визита Вэллисмита. Однако он решил навестить ее.
Что ж, волею судьбы она стала зависима от Аттано. Хоть договор и не был подписан, рыбка все равно была у него на крючке. Тем не менее, Мадлен оправдываться не собиралась. Что сделано, то сделано. И даже если она скажет, что ее Чужой попутал, и она не хотела, лорд-защитник все равно не поверит. И будет прав, потому что это не являлось бы правдой.
- Семь, - ответила куртизанка, усаживаясь на пуф около туалетного столика. Она отвернулась от Корво, но видела его в отражении зеркала, равно как и он ее. Женщина взяла в руки расческу  стала неторопливо расчесывать свои волосы, не сводя пристального заинтересованного взгляда с гостя.
- Просто его время еще не пришло, - ответила Мадлен, чуть улыбнувшись Корво. – Этой дозы должно было хватить. Может быть человек, который мне его продал, оказался не честным торговцем и подсунул мне не качественный товар. Теперь это не имеет значения.
Пока она не собиралась извиняться за то, что нарушила обещание, хотя понимала, что все равно это сделать придется.

Она отложила расческу, когда локоны были уложены в пышные волны и взяла флакон с туалетной водой. Духи подарил ей Уильям, еще до того как началась чума. Аромат был сладким и терпким и ей очень подходил. Духов осталось чуть больше четверти, но она все равно продолжала ими пользоваться.
Корво задавал ей резонные вопросы. Видимо, ее фигура была не такой уж важной в этой шахматной партии, и лорд-защитник не уделял слежке за Мадлен много времени. На самом деле, это принесло ей немало облегчения.
Поэтому он и не знает, что спустя два дня после визита к Вэллисмиту Мадлен собрала все самое необходимое и убежала из «Кошки». Забрала из тайника амулет, из другого -оставленные Уильямом деньги и драгоценности. У Ханта были подготовлены пути побега из Дануолла и он посвятил в них свою подругу. Придя в условленное место Мадлен действительно нашла в зарослях на берегу Ренхевена лодку. Но не решилась в нее сесть. Просидела на берегу до утра, а потом вернулась назад.
Для нее до сих пор оставалось загадкой, почему она не сбежала. Побоялась трудностей? Или, может, поняла, что не боялась остаться. А может именно тут теперь был ее дом?
- Я пыталась, - честно ответила Мадлен. Она капнула на палец немного духов и коснулась ими своей шеи.
- По-твоему отправиться за Хантом было бы здравым смыслом? – Она улыбнулась. – Прости, я еще готова немного побороться за право топтать эту землю.  Если бы мне было куда идти, думаешь, я бы оставалась здесь так долго? Ты, наверное, не в курсе, но молоденькие девушки бегут из дома не потому, что их жизнь там похожа на сахар. А сейчас мне нельзя туда возвращаться. Это очень тяжело начинать все сначала, тем более одной.

Конечно, он был прав. Ведь все могло сложиться совсем иначе. И Мадлен могла серьезно пожалеть о том, что не убежала. Если бы остановилась тогда, если бы подумала, если бы не шла на поводу у чувств, возможно и не случилось бы ничего. Тогда она видела ситуацию безвыходной и особенно то, что она не смогла бы Эштону объяснить, почему она его ненавидит и больше не желает видеть в своей комнате. А если бы он требовал, она бы не имела права отказать.
Вся эта ситуация уровняла их отношение друг к другу. Как не странно, но стало проще изъясняться и смотреть в глаза. Стало проще говорить, то о чем сказать не решались и не решились бы никогда. Все же на плечах Мадлен лежал тяжелый груз ответственности за совершенное преступление. Возможно, она действительно хотела быть пойманной. Не явно, подсознательно.
Сейчас стало легче, намного легче. Спустя почти полторы недели она смела, наконец, вздохнуть полной грудью.
Она сидела и смотрела на Аттано в отражении зеркала. Какое-то время молчала. А потом поинтересовалась
- Ты накажешь меня за непослушание?
Он сказал, что понимает. Ну и что с того? Для чего-то мужчина пришел сюда.

Корво изволил шутить? Вероятно, это можно было считать добрым знаком. Мужчина, кажется, не испытывал к ней ненависти или злости и это несомненно успокоила куртизанку. Она улыбнулась, едва заметной улыбкой. Не смогла, да и не захотела сдержать ее.
- Думаю, что нет. А ты бы простил? – вопрос был скорее риторическим. Можно простить за то, что кто-то наступил на ногу или толкнул в грязь, даже за измену можно простить. Но за попытку убийства? За муки, которые Мадлен причинила, за мысли о том, что больше никогда не увидишь своих детей и о том как много еще не успел сделать, простить было трудно. Практически невозможно.
- Мы с ним квиты, - как-то по-особенному громко прозвучали эти слова, хотя она не повышала голос.
- Партия закончена. Нет ни победителей, ни проигравших. И как была, так и осталась всего одна могила.

Вообще-то ситуация была не менее странна, чем вчерашний визит Эштона. Сперва Мадлен как-то не обратила внимание, но когда Корво заговорил о том, что может ее понять, она задумалась. В его голосе слышалось сожаление, но сожаление не о сделанном, а о самой ситуации. О том, что все они оказались в одной упряжи, сломя голову мчащимися на умирающий Дануолл.
Она забыла, а сейчас вспомнила, кто был инициатором.
Она пожала плечами.
- Ты ведь и отдал приказ, - помолчала, обернулась, теперь уже глядя на него прямо.
- Ох, как хочется мне тебя ненавидеть. Но, не получается. Наверное, из-за Эмили. Если бы он нашел девочку, то убил бы. Я знаю, что убил бы. Лорд-регент тянул время, не желая освободить должность, и это очень злило Ханта. Последние дни он чувствовал себя пешкой в руках регента. Он бы отомстил ему таким образом. Даже приказ Берроуза не трогать Эмили не остановил его, когда у него возникла возможность его нарушить.
Она вздохнула.
- Не думали да, что по нему может кто-то плакать?
Она улыбнулась, вспоминая слова о наказании.
- Меня незачем наказывать. Вы уже это сделали. Мы с тобой тоже квиты Корво, - она улыбнулась. Попыталась сделать так, чтобы улыбка не выглядела слишком фальшиво и горько. Его имя сорвалось с ее уст как-то само собой.
- Сейчас я хочу забыть обо всем. О прошлых ошибках и привязанностях. Все это не принесло мне счастья, только одни разочарования. А ты не разочаруй малышку Колдуин. Только от тебя зависит ее счастье. Да ты и сам в курсе. Ты знаешь, она очень любит тебя. Только хорошее о тебе говорила, когда здесь жила. Все время ждала… - ее голос в этот момент дрогнул. Она замолчала, опустив глаза. Потом добавила.
- Дануолл тоже очень-очень нуждается в тебе.
Это оказалось очень просто признать. Потому что было чистейшей правдой.

Отредактировано Мадлен Бернацки (2014-06-04 16:31:52)

- Не мне тебя судить, - ответила Мадлен. Ее не слишком волновало, говорил ли он правду или все же когда-то убивал. Он военный человек, ему положено по службе. Да и в условиях войны, в условиях выживания трудно избавить себя от соблазна. Она не могла быть судьей, просто потому, что на ее руках тоже была чья-то кровь.
Хоть она и не видела лица Аттано, она слышала его голос и видела порывистость движений. Ему было тяжело. Тяжело стоять протии всех в одиночку. Но по-другому он не мог. Совесть и честь не позволит отступить. Хотя, может быть, было бы наилучшим вариантом забрать Эмили и увезти ее отсюда. Переехать на любой другой остров и дать ей шанс пожить нормально. Ведь, что если у него не получится вернуть ей трон? Все окажется напрасным.
- Эштон. Он заходил вчера и оставил за меня залог. Он обещал придти завтра снова. И забрать отсюда. Навсегда, - Бернацки улыбнулась, подняв на мужчину глаза. – Я поеду с ним.
Конечно, это было опасно. Но еще более опасно было находиться здесь. Мадлен решила целиком и полностью понадеяться на судьбу и на другого человека, вверив ему свою жизнь. Если их схватят, то так тому и быть.
- М, подожди… - Мадлен мягко высвободилась из его объятий и отошла к кровати. Она опустилась на колени и достала из-под нее чемодан. Из него она извлекла жестяную коробку. В таких, до пришествия Чумы и разрухи, продавали карамельки. Внутри лежал костяной амулет. Она достала его и, поднявшись на ноги, протянула Корво.
- Держи. Может быть пригодится.
Если это правда, что говорят об этих штуках, то Аттано этот амулет нужнее, чем ей.

Корво принял подарок. Что ж, ничем другим Мадлен не могла ему помочь, хоть так.
Она улыбнулась. Улыбка эта была простой и искренней, без тени высокомерия, надменности или флирта. Бернацки снова чувствовала себя двадцатилетней серконкой, немного растерянной, наивной и слабой. Она не знала, что ждет ее впереди, но надеялась, что будущее уготовило для куртизанки подарок, который не страшно будет взять в руки. И ей очень хотелось верить, что Эштон придет за ней, как и обещал.
- Ты прости, что доставила проблем.
Меньше всего на свете Бернацки хотела подставить Эмили. Даже и не подумала, что ее поступок может как-то коснуться принцессы. Сейчас, даже тогда когда все разрешилось, она все равно оставалась связующей нитью. Ей просто необходимо было исчезнуть, хотя бы на время.
- Я бы хотела снова увидеть Эмили, но видимо получится только на коронации, - снова улыбка. В словах звучала надежда и желание когда-нибудь вновь вернуться в Дануолл.
В этот момент за дверью послышались тяжелые шаги гвардейцев. Их громогласные голоса и гогот. Остановились прямо у двери комнаты Мадлен. Если прислушаться, можно было даже понять, о чем они говорили. Гвардейцы искали кого-то из девочек.
Куртизанка взглянула на дверь. Если что она спрячет Корво в уборной. Но, кажется, гвардейцы не спешили стучать.

Отредактировано Мадлен Бернацки (2014-06-05 14:25:43)