Главным недостатком в общении с безымянным знакомым, не считая того факта, что он так и продолжал носить маску, была абсолютная невозможность хоть как-то с ним связаться. Он-то мог приходить, когда ему заблагорассудится, словно единственный выживший в Дануолле кот, а вот Фанни приходилось ждать. О том, чтобы вновь начать расспрашивать Слекджо не могло быть и речи. Три дня тивианка мучилась, напоминая себе старую сплетницу, которая, узнав очередную байку, готова лопнуть от нетерпения – лишь бы поскорее ее рассказать. Возможно, ничего особенного известно не стало. Но, услышав имя Эсмы Бойл, довольно сложно было удержаться от естественных подозрений. С чего аристократке приходить в приют, чтобы увидеться с безродной сироткой? Ответ напрашивался сам собой.
О леди Бойл Фанни слышала немного. Говорили, будто бы именно ей жители Дануолла были обязаны появлением абсолютно бесполезных ламп, которые должны были бы отпугивать крыс. Кто знает, может быть, она уже искала белобрысую беглянку. Если подозрения относительно ее отношения к Линси были верными, так и должно было быть. Пропади Варвара, Фанни продала бы душу Чужому, чтобы только ее найти. Думая о том, что другая мать, какой бы дрянной она ни казалась, возможно, ищет своего ребенка,  владелица борделя в тайне тосковала. За пару недель она успела привязаться к девчонке.
Между тем, в том, что Линси оставалась в «Ракушке» можно было найти как опасность, так и выгоду. Фанни давно не стеснялась своих меркантильных побуждений, но вновь решила не спешить с выводами.
Была уже ночь, когда сводница вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом. Она куталась в тивианскую цветастую шаль и смотрела вверх, разглядывая звезды и крыши домов. Впервые человек в маске появился именно оттуда – будто бы из небесной тьмы.

Отредактировано Фанни (2014-04-30 17:36:46)

- Тебя, - призналась Фанни. Она почти перестала удивляться внезапным появлениям человека в маске. Только привычно вздрогнула, когда тот вышел из темноты. В сад, скрытый стенами домов, почти не проникал свет фонарей. Тивианка узнала своего знакомого по хрипловатому голосу.
Дверь тихонько скрипнула, и двое оказались на кухне. Влажно пахли вымытые полы. Фанни машинально потрогала рукой чайник и, убедившись, что тот горячий, вдруг замерла, услышав из коридора шаркающие шаги старой Клары, но та как раз возвращалась в свою комнатенку. Человек в маске знал дорогу. Сводница шепнула ему, чтобы шел вперед, а сама, разлив по чашкам чай, отправилась следом.
Казалось ненужным делом зажигать лампу – все равно безымянный знакомый не покажет лица, тем не менее, хозяйка «Ракушки» сделала это, чтобы поставить на стол поднос. В комнате на пару минут стало светло, и женщина смогла рассмотреть одежду и маску гостя, а затем вновь спустился мрак. Фанни чуть раздвинула шторы, чтобы было не так темно, и, наконец, присела на край дивана.
- Я поговорила с девочкой, - начала сводница без долгих предисловий. – Она сбежала из приюта, - Фанни пододвинула к мужчине чашку. – Росла там все одиннадцать лет, а недавно ее собирались отправить в работный дом. Обвинили в воровстве, обнаружив бутылочку с эликсиром. Но Линси уверяет, что его ей дала женщина, которая время от времени навещает приют. Некая леди Эсма. Эсма Бойл. – Хозяйка борделя сделала глоток. – Линси говорит, что эта леди приходила к ней столько, сколько она себя помнит.
Фанни замолчала,  следя за реакцией собеседника.

- Вот чего не знаю, того не знаю, - честно ответила Фанни, пожимая плечами. – Судя по всему, это неизвестно и самой Линси. Леди Эсма приходила довольно часто, дарила подарки, была ласкова, по словам девочки, она даже ее обнимала.
Тивианке вспомнился печальный, полный горечи и обиды голосок сиротки. Она была похожа на щенка, которого прикармливали, голубили, но так и оставили на улице в грязи. Благо, что у Линси оказался сильный характер. Как правило, таким обласканным жить было сложнее, чем тем, кого никогда никто не жалел. Мало ли таких волчат бегало по улицам Дануолла, промышляя воровством и попрошайничеством?
- Если Линси внебрачная дочь или родственница этой аристократки, странно, что ее не устроили получше, - высказала сомнение Фанни.  - Девочка не умеет ни читать, ни писать. Я взялась ее обучать сама.
О своей дочери сводница решила пока умолчать. Личные тайны были и у нее.
- Конечно, - согласилась владелица борделя с замечанием мужчины. – Я пообещала девочке, что не отдам ее в приют, - проглотив чай, Фанни добавила с теплотой в голосе. – Она только-только стала оттаивать, больше никуда не рвется и со мной очень послушна.
Рыжая посмотрела на безымянного знакомого с беспокойством.
- Что, если аристократка ищет Линси?

Отредактировано Фанни (2014-05-01 16:48:29)

О том, как принято заботиться о детях в аристократических семьях, Фанни знала не понаслышке. Ей как женщине, потерявшей сына, трудно было понять, как мать, имеющая все средства для воспитания ребенка, может оставить его на попечении приюта в безызвестности  относительно его происхождения и без всякой надежды. Но опрометчиво было бы судить всех людей по себе, тем более что вопросов  в данном случае было больше, чем ответов.
- И то верно. Зачем зря гадать? Но… Если ты что-нибудь узнаешь, расскажешь мне?
Услышав, как звякнули монеты, владелица борделя не двинулась с места, но отказываться не стала, только тихо поблагодарила. Она не спрашивала, откуда мужчина берет деньги. Привычка куртизанки – не задавать вопросов о том, чего, возможно, не захочешь знать.
- А я рада, что тебе по-прежнему удается обходить посты невредимым, - улыбнулась Фанни и сама же чуть смутилась, осознавая, как, должно быть, странно звучат ее слова. Она все еще не знала ничего о своем ночном госте, но ожидала его, словно друга или, по крайней мере, человека, который не причинит вреда. В последнем случае так оно и было.
- Как твои дела? – спросила сводница, преодолевая чувство неловкости.

В этот раз рука мужчины была теплой, но и без того не приходилось сомневаться в том, что рядом сидит не призрак и не мертвец, вылезший из могилы, а живой человек. В ночной тишине слышалось ровное, не приглушаемое маской, дыхание. Привыкнув к полумраку, Фанни могла видеть смутные очертания лица, не дававшие, впрочем, цельной картины.
- Уже не выпутаюсь, - тихо ответила тивианка после затянувшейся паузы. Она подумала о том, что цепь событий плотно стягивала вокруг нее кольцо: спасение от толлбоя, убийство палача, появление на пороге сиротки и одна жадная ночь, в которую она согрела незнакомца своим телом. Момент, когда можно было отступить, остался позади – это был поздний вечер, в который она сама пригласила человека в маске в свой дом.   
Теперь все еще можно было сказать «нет» и не впутываться в темные дела. Но Фанни поняла, что тогда не сможет быть честной. Ни с собой, ни с безымянным знакомым.
- Мне не безразлична судьба этой девочки. – Твердо добавила хозяйка борделя и улыбнулась. – К тому же, все тайное когда-нибудь становится явным. Уж лучше узнать сейчас.

Слова, произносимые мужчиной, проносились в голове Фанни стремительным вихрем, словно разрозненные части мозаики они складывались в панно, не слишком чистое и во многих местах залитое кровью. Императрица, наследница, заговор, лорд-регент, опасный преступник… Все эти понятия казались чем-то иллюзорным и далеким, тем, о чем судачат сплетники.
Тивианка долго молчала, несмотря на то, что прекрасно понимала, как трудно собеседнику ожидать ответа. Первым ее желанием было указать ночному гостю на дверь и попросить больше никогда не возвращаться. Не от того, что Фанни не поверила, напротив, правду от вымысла она отличила в считанные секунды, и самый обычный человеческий страх сдавил ей горло. Теперь она точно знала, что вместе с безымянным знакомым в ее дом пришли не просто опасность и тайна, но чужие горечь и боль, чужая и, вместе с тем, такая общая потеря, с ним явилась смерть. Он принес ее вместе с пылью на сапогах.
Был ли этот герой и преступник безымянным? Владелица маленького борделя знала имя, которое он мог носить когда-то, но не теперь – оно было запятнано громкими обвинениями, написанными на плакатах. Но она все еще не знала наверняка.
- Так вот почему тебе так не нравятся толлбои, - попыталась пошутить сводница, но в голосе ее не слышалось улыбки. – Ты тот, кого ищет лорд-регент?
Вопрос был почти риторическим. Ладонь тивианки легла поверх ладони мужчины. Жест был решительным. Фанни сжала пальцы и больше не отпускала шершавую от царапин руку своего спасителя, как в тот самый вечер, когда он повел ее по запутанным улицам чумного города.
- Никто не в безопасности, пока свирепствует болезнь и ходят по улицам эти чудовища, - Фанни посмотрела вверх. – Но я постараюсь уберечь Линси. Можешь на меня рассчитывать.

Отредактировано Фанни (2014-05-02 15:29:41)

Недосказанность, ставшая уже привычной, теперь выводила из себя. Тивианка сжала ладонь в кулак, испытывая стойкое желание закричать о том, что она уже зашла слишком далеко и смертельно устала от недомолвок. Он словно бы каждый раз проверял ее, выдавая информацию по крупицам. Но вновь взглянув на неясный силуэт человека, застегнутого на все пуговицы, Фанни устыдилась своих чувств.
Молчание – как признание правильности всех догадок. Как и в первую их встречу, ему трудно было говорить, и вопроса «Почему?» больше не возникало. По официальной версии лорд-защитник убил императрицу, но молва говорила, что они любили друг друга. Судя по тому, как долго Корво Аттано оставался в фаворитах, так оно и было. Фанни поверила. Ведь люди, где бы они ни были, какие бы высокие должности не занимали, всегда оставались людьми. Бесчисленные шрамы, которые «опасный преступник» носил на теле, были самым лучшим свидетельством того, что он говорил правду и лжи от него так и не добились.
Сводница крепко зажмурилась. То, что она сделала потом, делать было совсем не обязательно, более того, неразумно. Плевать. Фанни осторожно поднялась на ноги и, двигаясь больше на ощупь, подошла к мужчине. Она обняла его, прижавшись щекой к груди и слушая, как бьется его сердце.
- Все хорошо, - прошептала Фанни.
Она не думала о другом, когда обвивала руками его шею и мягко притягивала к себе, она не думала о последствиях, ласково целуя его губы. Прикосновения – те же слова, и на этом языке рыжая тивианка могла сказать о многом.

Отредактировано Фанни (2014-05-02 23:37:07)

Другая бы на ее месте думала бы о том, что целуется с фаворитом погибшей императрицы или особо опасным преступником, и мысли бы путались, и обязательно мелькнуло бы в голове шальное «Это не со мной», но отчего-то Фанни мало заботил прошлый статус человека в маске.
Что до мертвой императрицы, то сводница никогда не видела призраков и не могла сказать, ревнуют ли те. В любом случае, целуя бывшего лорда-защитника, лаская пальцами его лицо и шею, она не собиралась посягать на его чувства к умершей.
Прохладный воздух комнаты стал казаться жарким. Тивианка принялась быстро расстегивать верхнюю одежду мужчины. В движениях ее читалась страсть, но не было места беспорядочному нетерпению. Пришлось ненадолго отвлечься, чтобы расшнуровать корсет, и вновь – в объятия.
В спальне Фанни было еще темнее. Она помогла Аттано снять рубашку, и мягкие ладони заскользили по глубоким шрамам. Палач сгинул, отправившись в иной мир по частям, но свидетельства его работы остались. Пугая, они вместе с тем вызывали сочувствие.

Он тянулся к ней, как путник к роднику, и пил тепло ее кожи. Фанни улыбалась, принимая Корво в себя, и закрывала губы поцелуями. Слова были не нужны. Их связывала воедино жажда, которую могло утолить лишь движение тел навстречу друг другу. Оба задыхались и не хотели остановиться.
Дурманные, пьяные чувства схлынут, оставив после себя горьковатый привкус невосполнимости. Та другая, желанная, любимая, утраченная – быть может, о ней он думал в момент наивысшего сладостного напряжения. Еще в первый раз Фанни заметила звериную тоску, сквозившую в каждом движении человека в маске, но не могла сказать, отчего она. Некоторые раны, затянувшись, продолжают напоминать о себе и через многие годы, но тивианка знала: простые, казалось бы, нежность и физическое тепло способны унять боль. Потому искренним был каждый поцелуй, каждое прикосновение.
Наконец, крепко сжав плечи бывшего лорда-защитника, рыжая выдохнула и, тяжело дыша, перекатилась на бок. Взметнулось покрывало, мягко ложась на обнаженные тела.
- Не спеши уходить, - прошептала Фанни, щекоча своим дыханием шею Аттано. – Останься подольше и отдохни.
Ей казалось, что ночной гость вновь исчезнет, как сновидение.