Эштон, получив пищу размышления от смотрителя Этвуда, решил сделать из нее правильные выводы и все свои силы направил на слежение за местами пребывания важных для лорда-регента фигур. Цепочка произошедшего за последний месяц заставила его все свободное время обыскивать темные закоулки моста Колдуин, ища хоть какие-то зацепки.
Пока что все было безрезультатно, но он не сдавался, будучи уверенным, что рано или поздно его упорство будет вознаграждено. Пока что он чудом не попадался патрулям стражи. Впрочем, не удивительно. Вэллисмит внимательнейшим образом изучил прописанные регламентом пути патрулей и прочую информацию. Эти ценнейшие знания помогали ему не попасться своим же. Время было мрачное, сначала стреляли, а потом проверяли кто же это был. Оказаться случайной жертвой совсем не хотелось. Весьма глупый конец жизненного пути.
Он старался держаться максимально незаметно. Одежда помогала. При должной сноровке можно было вписаться в окружающий серый ландшафт.
Только, кажется, в этом доме тоже ничего, кроме пыли, нет. Но стоит еще ознакомиться с содержимым соседней комнаты. Эштон направился в желаемый дверной проем, дверь из которого была выбита задолго до него.
Что-то ударило об стену перед ним. За тем – за ним. Вэллисмит подпрыгнул на месте, взводя пистолет, хотя понимал, что времени у него нет. Труп. Но третий выстрел не прозвучал. Сказать, что он испугался – слишком слабо. Сердце ушло в пятки. Сейчас он был к смерти ближе, чем тогда, в коллекторах, сражаясь с толпой плакальщиков. Он обернулся на звук, сжимая в руках бесполезный, по сути, пистолет. Глаза широко расширились. Это был человек в маске. Не такой, как у китобоев. Другой.
- Пожалуйста, не убивайте меня! Вы же… вы же тут по душу Антона Соколова, правда же?
Что заставило его выпалить свою основную версию – Эштон не знал. От страха язык зашевелился сам. С другой стороны, возможно именно такое странное предположение может спасти ему жизнь.

Вот теперь ситуация оказывалась совсем патовой. Смерть не только была рядом с ним, она подступала к нему, осязаемая и более чем живая. Смерть в маске. Даже не знаешь, о ком думать перед своей кончиной.
О детях. О трех сыновьях, старший из которых был так похож на его отца. О красавице-жене, рыжий локон которой лежал в медальоне, висевшем на его груди. О сестрах, которых он так любил и думал, что еще успеет обнять и помочь поудачнее выдать замуж.
Казалась, вся жизнь пронеслась перед глазами, но в воображении настойчиво стоял суровый Хайрем Берроуз, который морщится, узнав о его гибели. Странное наваждение.
Он сорвал с лица ткань, не желая скрывать свое лицо. Какая теперь действительно разница?
- Я хотел вам помочь. Я искал вас именно за этим. Я. Хотел. Помочь. Пожалуйста, хотя бы выслушайте меня. А потом уж убивайте, если сочтете нужным. Я не буду никуда убегать.
Последнее было правда, так как ноги предательски подкашивались. Эштон с трудом удерживал равновесие. Куда уж здесь бежать? В голове почему-то осталась лишь звенящая пустота. Ничего другого. Только маска убийцы перед глазами. Даже не лицо. Мир застопорился, все окружающее казалось чудовищно медленным.
Он не хотел умирать. Он будет цепляться за жизнь до последнего. Палец был на курке. Всегда есть шанс, если его слова не возымеют своего действия. Какой же призрачный шанс.
Осталось только молить добрых духов, чтобы неведомый убийца дал ему возможность хоть что-то объяснить.

Эштону хотелось зажмуриться, но он не сделал этого, затаив дыхание, во все глаза смотря на то, как к нему приближается неведомый человек, который может оборвать его жизнь в любой момент. Он смотрел на эту страшную в неровном свете маску, слышал его приглушенное дыхание. Дал отвести пистолет. Потому что не выстрелил бы. Не смог. Вэллисмит до сих пор не перешел ту тонкую грань, которая позволила бы ему это сделать.
Осталось только бешено колотящиеся в груди сердце и гул в ушах, не дающий сосредоточиться. Но надо было говорить. И с умом. Его слова итак держат его на самом краю пропасти. Необходимо было не оборвать ту ниточку, что не дает ему упасть.
- Вы – Корво Аттано? Я искал вас. Я хочу вам помочь. Всем, что в моих силах, так как я в курсе многих дел начальника тайной службы. Да, вы спросите – где я был раньше? Но вас не было в городе, когда я узнал о заговоре. А доверить информацию кому-то кроме вас? Я не знал, кто именно на стороне Берроуза, шанс того, что меня уберут за попытку саботажа был слишком велик. И тогда моя попытка обернулась бы ничем. Мне пришлось ждать. А потом – искать вас. Потому что я хочу хоть как-то искупить свое бездействие. То, что ничего не предпринял, побоялся. Теперь – уже не боюсь. Потому что все грехи нужно искупать. Потому я вас и искал. Пожалуйста, не убивайте меня, Корво. Я очень, очень хочу вам помочь.
«Пожалейте моих троих детей» - эта мысль так и не была высказана. Что жалеть, учитывая, что они в безопасности на фоне всего того, что творится сейчас в городе? И что он мог сделать тогда, когда узнал? Когда вокруг – одни враги. Когда верить никому нельзя. Когда каждый – за себя. Поэтому он и искал, искал всеми своими силами. Чтобы теперь сделать хоть что-то, не остаться в стороне, когда может. Когда готов рискнуть и поставить на кон все.
Его жизнь уже стояла на доске и белая фигура была готова смести его с доски. Но, возможно ему дадут шанс сменить цвет на тот, что все еще оставался у него в душе?

- Значит, вы убьете меня. Потому что уверен – не поверите, что я никому не расскажу о нашей встрече. Хотя именно так бы я и сделал. Но – разве можно кому-то сейчас доверять в этом городе? Но я верю в вас. Я вижу, как выходит из себя лорд-регент. И знаю, что все изменится, что Дануолл вновь будет солнечным, гостеприимным городом. Таким его увидят мои дети. Вне зависимости от того, останусь я в живых или нет. Долгие месяцы ожидания и поиски вас. Я все поставил на эту встречу и готов проиграть. Не раз прокручивал в голове и этот вариант. По крайней мере, моим родным не будет так стыдно за меня. Я пытался вернуться на сторону, которую должен был занять по своим убеждениям. И не брошу эту попытку до конца.
Голос его действительно был сбивчивым. Говорил он очень быстро. Почти не моргал, взгляд остекленел, но он упрямо смотрел в глазницы маски, в отражении которых видел собственное лицо. Странно. Встречаться взглядом с Берроузом всегда боялся. А Корво, от которого зависит его дальнейшая судьба – не боится. Хотя бы потому, что уверен – тот не будет его мучить и при плохом исходе смерть будет быстрой. Настоящее избавление. Куда лучше, чем недолгий остаток жизни мучиться из-за того, что тогда струсил и пошел на попятную. Лучше действительно так.

На лбу Эштона выступил пот. Корво уже не был в непосредственной близости, но в поле зрения его тоже не наблюдалось. И ни звука. Этот человек передвигался абсолютно бесшумно, как кошка, как дикий зверь на охоте. Парень зажмурился, в любой момент ожидая удара. Но его не последовало. Пока.
- Да, наверное, я идиот. Но очень упертый и самоотверженный идиот.
Слова полоснули почти как сталь. Конечно, все это глупо. И даже надежда на то, что ему поверят – тоже весьма наивна. Но нужно пытаться. Нужно продолжать, пока есть такая возможность. По крайней мере, он все еще жив. И за это нужно благодарить не только добрых духов, но и человека, который дал ему эту возможность.
Даже голос его изменился. Когда-то, в другой жизни, он часто видел Корво Аттано при дворе. Молчаливый, но весьма умный собеседник, он всегда умел вывести из себя Берроуза. И Эштон тоже помнил тот момент, когда его спасли от очередных побоев и потом одержали верх над его угнетателем. Возможно, именно в этот момент в нем и зародилась вера в этого человека. В то, что он может менять устоявшееся беззаконие и защитит угнетенных от тирании. Именно тогда он решился поднять голову и начать играть против своего начальника. Пусть силы и не были равны.
Он вновь вздрогнул, услышав хриплый голос у самого своего уха, но не посмел двинуться с места.
- Я не буду вам мешать. Но если будет необходима какая-то информация… расположение охраны, планы зданий и прочее. И не только это – я готов вам ее предоставить. Все, до чего могу дотянуться. Мой отец прячется в городе от гнева Берроуза. Вы всегда сможете связаться со мной через него. И… извините меня за вопрос, но он очень волнует меня не первый день. Эмили с вами? Она в безопасности?
Сердце дрогнуло. У каждого была своя потаенная слабость. У Эштона – дети. Он пытался позаботиться о всех, но для принцессы ему было не дотянуться. А потом – она пропала.

- Я рад, что принцесса в безопасности.
В голосе даже проснулись какие-то новые нотки. Он не врал. Впрочем, как и течении всего разговора. Тяжелее всего переживать неспособность действия, когда знаешь, что кому-то плохо. Особенно, если речь идет о ребенке. Но теперь, видимо, все хорошо. Это вселяло надежду. Заставляло продолжать упорствовать. Идти по намеченной дороге. На свет, который действительно появился на горизонте. Куда лучше, чем блуждать во тьме, зная, что на тебя могут напасть с любой стороны. Впрочем, осторожности это не отменяло.
Корво отдалился. Это был красноречивый знак. Стало свободнее дышать, как будто железные тиски перестали сковывать легкие. Неужели все действительно может получиться?
- Я бы соврал вам, если бы сказал, что ничего не хочу взамен. Конечно, хочу. Доброе имя тогда, когда все это закончится. Безопасность своей большой семье. Более мне ничего не нужно. Все прочее уже нужно доказать упорным трудом.
Эштон медленно убрал пистолет в кобуру. В руке он казался каким-то лишним. И рядом с этим человеком он был бесполезен. А внешние угрозы казались сущим пустяком.
- У меня в сумке планы всех новых обходов и расположение стражи на мосте. Могу вам их отдать как залог. Это копии. Их никто не хватится. А вашему делу поможет, сэкономит вам время.

- Убил бы  этого человека собственными руками. Если бы меня не опередил мой отец. Такой позор смывается только кровью. Хотя на этом я бы нарушил все свои жизненные принципы, но это все равно рано или поздно произойдет.
Эштон теперь следил за Корво, но не потому, что опасался его. Нет. Стало ясно, что он отсюда уйдет живым. Просто наблюдал, стараясь понять, как изменило этого человека горе и пытки, которым его подверг Берроуз.
- Вы говорите о том злодеянии, которое совершил офицер Хант? Он должен за это заплатить дороже, нежели показательная порка, которую устроил Берроуз. Ему Хант нужен, потому что земля из под ног уходит, хотя он понимает, что за всем этим стоите вы. Череда совпадений. Поэтому он не стал его убивать или даже калечить. А я обязан Уильяму жизнью. Но это не отменяет того, что его поступок должен быть оплачен большой кровью.
Старые законы. Столь же древние, сколь существовало их общество. Отомсти за честь. Отомсти за близкого человека. Кровь за кровь. Хотя Эштон и не был сторонником контр-мер, но в этом вопросе был солидарен с неписанным законом. Потому что одна мысль о том, что какой-то мерзавец может прикоснуться к Эрике или Лауре, приводил его в бешенство и заставлял действовать не думая. Наверняка, Корво обуревали те же чувства. Удивительно, что Хант все еще жив. Хотя Вэллисмит не мог плохо к нему относиться помня, что действительно обязан ему жизнью. Вообще в тайной службе было крайне мало людей, которые не запятнали себя какими-либо пороками. Было ли так всегда, или же Берроуз подбирал их специально?

- Вы хотите, чтобы я убил человека, которому обязан жизнью? Такова цена?
Эштон изменился в лице. Оно будто застыло. Сложно было сейчас до конца осознать эту мысль. До конца понять, на что он должен пойти ради того, чтобы не только выжить, но и показать свою полезность.
Удивительно. Он должен будет убить. Для Корво Аттано. Совершить за него месть. И чем этот человек сейчас отличался от Берроуза? Да и есть ли вообще правда в этом мире? Осталось ли хоть что-то человеческое, доброе, что отличает его от мира животных?
И было ли оно на самом деле где-то, кроме его головы?
Парень поджал губы и закрыл глаза, обдумывая высказанное, силясь понять.
- Хорошо. Я сделаю это. Вы ставите какие-то сроки или я свободен в своих действиях?
Решение пришло само собой. Он слишком далеко зашел, чтобы теперь отступать. Нельзя. Сам выбрал этот путь – иди до конца. Хотя себя Эштон теперь будет проклинать при любой развязке.

- Хорошо. Я выполню ваши условия.
Хотя он не хотел этого делать. До боли не хотел. Это было преступление против самого себя. Самое настоящее, кровавое. То, чего он не делал никогда. Забыть про все, чем он был и идти до конца. Потому что нельзя предать семью. Даже если придется для этого убивать. И руки его утратят свою чистоту. Такова была плата за их спокойную жизнь. И далеко не последняя, как уже смутно ощущал Эштон.
Конечно, у Корво были все поводы для мести. Он точно так же поступил на его месте, хотя предпочел бы действовать своими руками. Но раз таково его решение – он не может отказывать, потому что не хочет лежать трупом под этим лунным светом перед человеком, который сейчас более всего походил на смерть. Живую, более чем осязаемую. Впрочем, такой образ вписывался в пейзаж накрытого чумой города. Чистильщик очищает раны от гнили. Они заживут, но рубцы останутся навсегда.
- Думаю, что вы узнаете о смерти Уильяма Ханта. Если вам будет еще что-то нужно – вы легко сможете меня найти.
Переживет ли он сам спокойно такой свой поступок – это вопрос. Но выбирать не приходилось. Что хотел то и получил.