На Серконосе любили и умели сочинять песни, и хоть лучшими стихоплетами считались жители Острова Морли, серконцы им не уступали. Пели они по разным поводам, так же часто, как пили густое, чуть терпкое вино. От рождения до могилы жителей Острова сопровождали песни - веселые и нежные, дерзкие и скорбные. Без пения и танцев ни один серконец не мыслил себе жизни.
Правда, теперь Корво Аттано нестройное, фальшивое пение гристольского рядового, прогуливающегося вдоль стены, удовольствия не доставляло. Солдат откровенно скучал и чтобы не материться, бубнил себе под нос "Пьяного китобоя". Солнце давно скрылось за горизонтом, и еще больше тянуло сыростью с реки. Вечер выдался тихий и ясный, а ночь, хоть и обещала быть прохладной, ненастья не сулила. Радоваться бы тому, что самый холодный весенний месяц скоро останется позади, но любой здравомыслящий человек понимал, что с теплом станет больше заразы.
Глядя рядовому в спину, Аттано, удобно пристроившийся на крыше, кривился так, будто целиком съел лимон. Несколько месяцев назад "Пьяного китобоя" пели иначе, но потом перепуганный чумой народ изменил слова, и теперь этот мотив превратился в гимн крысам и плакальщикам.
Дождавшись, пока солдат скроется из виду, Корво нырнул в высаженное кем-то окно. Мост Колдуин, который считался одним из чудес империи когда-то, походил теперь на китовый скелет. На безлюдных улицах замерло время, и, казалось, чтобы попасть в Бездну прямо отсюда, достаточно было сделать один шаг.

В коридоре гулял сквозняк, ветер хлопал обрывками обоев, свисавших со стены. Сверху сыпалась штукатурка. Если за жилищами не следить, они приходят в упадок очень быстро. Поживиться здесь было откровенно нечем, зато можно было довольно удачно обойти пост, перемещаясь от балкона к балкону, с одной стороны улицы на другую. С лестницы тянуло гнилью, и Корво понимал, что не найдет здесь ничего кроме крыс. Сердце, которое он по-прежнему носил с собой завернутым в тряпицу, молчало. Амулетов и рун не было, а, значит, задерживаться не стоило.
Выйдя на балкон, Аттано сделал тот самый единственный шаг и попал отнюдь не в Бездну, а в чью-то гостиную. Здесь еще жили люди, и вокруг было относительно чисто. Корво на всякий случай сделал мягкий шаг назад и увидел во всех смыслах потрясающую картину. В дверях стояла женщина, бледная как призрак. Бледность подчеркивали белая сорочка и темный халат. Впечатление усиливал перепуганный взгляд. Обеими руками она держала пистолет и, вздумай выстрелить, обязательно бы промахнулась. Корво не хотел рисковать, ретироваться было уже поздно. За себя он не боялся, а вот то, что могло произойти с этой леди при отдаче, вызывало серьезные опасения. Хуже всего было то, что она ожидала ребенка, и удушающий захват или усыпляющий дротик ей бы явно навредили.
Раздумывать и пялиться друг на друга было некогда.
Корво сжал кулак, и время застыло. Пространство, предметы и звуки словно бы рассыпались на составляющие. Потом хозяйка квартиры увидела голубоватую вспышку. После почувствовала, как кто-то, стоящий теперь за ее спиной, одной ладонью накрывает рот, а другой весьма умело поворачивает запястье. Пальцы женщины разжались сами. Пистолет оказался у Корво в руке. Потом все словно вернулось на свои места, только незнакомец, проникший в дом, никуда не девался.
- Не надо шуметь. Я не причиню вреда, - пообещал он, удерживая хозяйку крепко но мягко.

Отредактировано Корво Аттано (2014-03-21 22:40:43)

- Не трону, - пообещал Аттано и, увидев, что женщина еле стоит, сделал то, что было естественно. Для него. Когда в похожем положении была Джессамина. Сунув "конфискованный" пистолет за пояс, Аттано подхватил женщину на руки и понес в спальню. Она была босая и могла легко продрогнуть, если уже не простыла, стоя на сквозняке.
Корво все происходящее казалось до крайности нелепым, но что-либо менять было уже поздно с обеих сторон.
То, что хозяйка квартиры была одна, ему показалось странным. Вдова или?.. Усадив ее на разобранную кровать, в которой женщина лежала до этого, Аттано замер, отойдя подальше в угол. Положил пистолет на столик. Любой приличный и воспитанный человек на его месте извинился бы за внезапное вторжение. Извинился бы и сам Корво, будь это в другой жизни, при иных условиях.
Теперь это было еще более абсурдно, чем все произошедшее пару мгновений назад. И, тем не менее.
- Я не грабитель, - хрипло сказал Корво, держась на расстоянии и в тени. - Вам ничего не грозит.
Правда, на резонный вопрос "Кто вы?", который вполне логично мог последовать за этим утверждением, он пока не находил доступного ответа. Чтобы она не решила, что он болен чумой, Аттано глухо добавил: - Я не зараженный.

На первый вопрос Корво не ответил. На второй сообщил часть правды, которая могла вполне удовлетворить любопытство, но не унять страх. Что ж, хоть что-то.
- Обходил пост, - это было чистейшей, ничем не искаженной данностью. - Искал амулеты, что-нибудь продать, - и это тоже не являлось ложью. - Мертвым не пригодится, - добавил он почти шепотом, - а мне вполне.
Чем дольше Корво оставался здесь, тем больше увязал в этой нелепой ситуации. Нужно было уходить, но Аттано почему-то продолжал говорить с перепуганной насмерть женщиной, словно пытался загладить свою вину.
На то, что она будет потом молчать, он не слишком-то надеялся.
О том, что это может грозить провалом, Корво думать не хотел. Это ж надо было так попасться... И что теперь? Извиниться? Заверить, что более ничем не побеспокоит? Раскланяться, как принято при дворе, и сделать изящный прыжок на следующий балкон? Наверняка сейчас наблюдавший за ним черноглазый посмеялся бы.
- Как много остались в живых? - спросил он все так же тихо, сделав несколько шагов из кромешной темноты.
Самуэль говорил, что этот район относительно чистый. У дома Соколова, который был на другой стороне моста и на самом деле интересовал Аттано, полно смотрителей, но толлбоев нет. Это упрощало задачу. Да и плакальщиков здесь было не так много, как в других местах. Запустение свидетельствовало о том, что эта женщина и ее семья в числе немногих, кому удалось продержаться. Надолго ли? Меры, принимаемые лордом-регентом, во всей красе демонстрировали его полнейшую несостоятельность.

Удивительная женщина. Недавно она, перепуганная до дрожи, стояла с пистолетом наготове, не сильно понимая, как из него стрелять, а теперь предлагала поздний ужин. Аттано понимал, что страх никуда не делся, но хозяйка квартиры даже в этой курьезной ситуации оставалась настоящей леди. Это приглашение заставило Корво порядком смутиться. Какое-то время серконец даже не знал, что сказать.
- Спасибо, но нет, - заключил он наконец и, взяв стул, стоявший неподалеку, сел напротив хозяйки дома. - Вам тут самим непросто.
Обходя опустевшие дома, Аттано находил проржавленные, но еще вполне годные банки, мелкие деньги, оставленные вещи и прочий "хлам", который, при необходимости еще можно было использовать. Пьеро, сбывавший его на черном рынке, имел не слишком большой доход, но на снаряжение хватало, хотя без помощи Тревора Пендлтона выжить было бы нелегко. Корво подумал о том, чего стоило этой женщине содержать довольно большую семью. По нынешним временам это было крайне сложно. И, судя по всему, ее близких еще не коснулась болезнь, что вообще было редкостной удачей или же следствием того, что им пока хватало запасов эликсира. Еще более серьезным фактом было то, что она ожидала ребенка, и если в другое время это обстоятельство, если женщина была здорова, выглядело естественным и не вызывающим особых тревог, то теперь являлось дополнительной проблемой.
Когда-то вначале эпидемии лорд-защитник обращался к Слекджо за помощью, чтобы тот рассказал ему, как обстоят дела на дануолльских улицах. Теперь у него была возможность видеть все своими глазами, и увиденное вызывало отчаяние и горечь.

- Вы очень добры, - благодарно заметил Корво, поднимаясь со стула и подходя к окну небольшой спальни. Ему неоднократно приходилось разгуливать во время комендантского часа, и уже в который раз такие "прогулки" приводили к самым непредсказуемым последствиям. Аттано невольно вспомнил хозяйку "Ракушки". - Скоро будет клонить в сон, - заметил он, с явным знанием дела говоря про городскую стражу, - они станут менее внимательны.
Свет мог разбудить домочадцев, но Корво не видел причины препятствовать, потому что женщина могла бояться темноты. По крайней мере, когда Джессамина была в таком же положении, ей время от времени становилось беспокойно.
Корво очень хорошо это помнил. Иногда он так же ночами сидел с императрицей. Правда, говорили они о другом. Необходимость скрываться, которая раздражала его в то время, оказалась не настолько мучительной, как теперь. Все познается в сравнении. Как давно это было. Будто и не с ним вовсе. Скрывать то одно, то другое Аттано приходилось практически всю его сознательную жизнь, а теперь он и вовсе оказался вне закона. Человек, лишенный имени и лица.
- Если Вам будет спокойнее... - заметил он, про себя отмечая, что под окнами никто не маячит. Это означало, что, возможно, ему еще повезет тихо скрыться и спокойно продолжить осмотр моста.

Давно или недавно? Смотря, как оценивать. Если кому-то придет в голову допрашивать эту добрую домохозяйку, что она скажет о нем? Аттано сложил ладони, сплел пальцы. С тех пор, как бежал из тюрьмы, лорд-защитник только и делал, что "обходил посты". Правда, один раз ему все-таки пришлось прикончить толлбоя, потому что иначе бы тот прикончил мисс Фанни. Самуэль рассказывал потом, что рыжая тивианка - добрая женщина, спокойная и рассудительная. Корво не стал говорить старику, что уже успел в этом убедиться на собственном примере.
Хозяйка квартиры была права. Он никак не тянул на мародера или обычного грабителя. Они действуют иначе и носят с собой другой арсенал, да и "подарки" Чужого не используют. Корво подумал о смотрителях, которые дежурили дальше, ближе к дому натурфилософа. Интересно, как там поживал этот тивианский мерзавец? Странно, но его, как внушительный осколок собственного прошлого, Аттано вспоминал едва ли не с душевным теплом.
- Давно, - ответил серконец, думая, что две недели в нынешнем хаосе уже постоянство. - Люди разные. "Такие" тоже, - в линзах маски отразился огонек свечи, судя по голосу незваный гость улыбался. - Не думал, что найду здесь не плакальщиков, - признался он чуть погодя. - Хорошо, что Вы в порядке.

Слова женщины привели Аттано еще в большую растерянность. Он невольно кашлянул, когда услышал о собственной хрипоте. Из-за нее его могли легко принять за чумного, но причина была в том, что из-за стараний пыточных дел мастеров, Корво сорвал голос, и теперь либо сипел, словно сильно простуженный, либо и вовсе говорил шепотом.
- Спасибо. Не надо никуда ходить, - пробормотал он, чувствуя, что злоупотребляет этим неожиданным гостеприимством. И кто бы мог подумать. Тогда мисс Фанни казалась ему исключением, одним на миллион, теперь Аттано видел другую не менее сердобольную женщину. Логичнее всего было бы, если бы она сдала его страже, но леди с этим решением не спешила, а Корво не спешил уходить. - Я сам... возьму.
В сумерках, в умирающем городе, встретить еще одного живого человека и столь явный символ надежды было сродни чуду. Был ли это тот шанс, о котором говорил Чужой? Аттано не знал, но ему хотелось верить.
Он прекрасно помнил, как застрелил плакальщика еще тогда, в самом начале эпидемии. Помнил упреки Соколова, которого теперь, через несколько дней, ему предстояло доставить в "Песью Яму". Корво так и не узнал, что случилось с мисс Кэтти Арен, которую они с натурфилософом привезли в его дом с Боттл-стрит. Воспоминание неприятно кольнуло, отозвалось болью. Или то ныли ожоги?
- Знаю, - вздохнул Аттано. Его собеседница и представить не могла, сколько много лорд-защитник знал о прилагаемых усилиях. Его собственные усилия когда-то оказались тщетны. Возвращаясь в Дануолл, он сетовал на глухоту правителей Островов, но здесь столкнулся с еще большей подлостью.
Протянув руку, Корво дотронулся до ладони хозяйки. Его пальцы были ободраны, а руки испачканы в пыли.
- Скоро кошмары закончатся, - пообещал Аттано, в глубине души понимая, как, должно быть, нелепо звучат из его уст эти слова. - Самое темное время перед рассветом.
Чуть сжав пальцы хозяйки, он поднялся со стула и, отпустив ее руку, отправился на поиски воды. Напившись, вернулся в спальню. Судя по тишине, воцарившейся снаружи, сейчас было самое время идти.
- Вот, - достав из-за пазухи две склянки с красной жидкостью, он протянул их женщине. Иначе не знал, как благодарить.