Дауд, методично и тщательно прицеливаясь, выпускал арбалетные болты в портрет неуловимого Корво Аттано. Расходуя весь боезапас, он выдергивал болты из деревянной доски и отступал обратно, каждый раз увеличивая дистанцию на пять шагов. Своеобразная тренировка, потому что лидер ассасинов прекрасно понимал к кому рано или поздно наведается лорд-защитник и отнюдь не для задушевного разговора за стаканом сидра. Сожалел Дауд только об убитой императрице, но отчитываться перед сбежавшим из тюрьмы лордом-защитником он никак не намеревался, да и подставляться под удар его клинка только из-за своего сожаления тоже не горел желанием. Прицеливаясь в очередной раз в изрядно подранный портрет, он уже был готов выстрелить, как прямо перед ним из клочьев черного тумана нарисовался один из его подчиненных. Китобой дернулся в сторону, отступая с линии огня, но мужчина уже опустил руку с арбалетом и внимательно покосился на бесцеремонного визитера. Бесцеремонность Дауд не любил и об этом все знали, значит, есть причина.
  - Патрульные обнаружили смотрителя. Он один, возможно шпион, - коротко и емко отрапортовал ассасин гудящим из-за газовой маски голосом. Дауд нахмурился, что не день – то приключение, есть в этом какая-то прелесть, но временами суетность этого мертвого с виду города, порядком надоедает. Его ученики правильно сделали, что не стали убивать смотрителя, а сначала доложили – от живого смотрителя они могут добиться больше, чем от мертвого.
  - Не теряйте его из виду, и не попадайтесь ему на глаза, пусть думает, что он в относительной безопасности. Ранить его только в крайнем случае и не смертельно, - жестом руки Дауд показал китобою, что тот свободен и ассасин, учтя все выданные инструкции, пропал столь же быстро, как и появился. Мужчина вышел из своих покоев через боковой ход и ступил на мощенную жестяными листами площадку, нависающую над самодельными деревянными мостками, перекинутыми поверх отравленных вод Затопленного квартала. Подойдя к краю, Дауд сложил руки на груди и заозирался по сторонам, искомую личность он в поле своего зрения не обнаружил, но раз дело безотлагательное, то не грешно и подойти к поиску с другой стороны. Сжав пальцы меченой руки в кулак он «притянул» к себе нужного человека – Билли. Когда девушка возникла рядом с ним, Дауд заговорил, не поворачивая головы.
  - На нашей территории нарисовался незваный гость из Аббатства. Поможешь его поймать, - не дожидаясь предсказуемого ответа, лидер ассасинов переместился на соседнюю крышу и таким образом продвигался в сторону района жироварни посредством своей ловкости и способностей.

Отредактировано Дауд (2014-03-20 21:14:01)

Дауд следовал вперед, не оборачиваясь, он знал, что Билли рядом. Лерк всегда была хорошей и прилежной девочкой, и толка от нее было куда больше чем от многих прочих, соответственно и доверия к ней было больше, именно поэтому Дауд и старался прибегать к ее помощи, когда та требовалась. Замерев на краю крыши, мужчина окинул взглядом пространство внизу и практически моментально заметил крадущегося по переулку смотрителя, ну, как крадущегося, сравнить можно было с буйволом в посудной лавке – эффект тот же. Тут же присутствовало и несколько китобоев, которые со всей возможной внимательностью наблюдали за перемещением смотрителя по их владениям. Поразительно, что этот целеустремленный представитель аббатства еще ничего не заподозрил, обычно они более подозрительны, а тут… переволновался? Боится? Или настолько увлечен, поиском цели, что не замечает ничего вокруг?
  - «Какого черта тебе тут потребовалось?» - зло сощурившись, задался риторическим вопросом Дауд. Ему, как и любому другому хозяину, было неприятно наблюдать незваного гостя в своем, так сказать, «доме». Еще неприятней была для него неизвестность, которая, как повелось, порождает массу вопросов, ответы на которые найти довольно сложно. Лидер ассасинов терпимо относился к смотрителям – у них свои дела, у его ассасинов свои, но сейчас видимо что-то изменилось, не полезли бы смотрители хохмы ради, в «змеиную нору», но вот что именно изменилось вопрос другой.
  - Вижу. Причина в том, что убивать его не надо, мне интересно, почему он один, - негромко отозвался Дауд и сместился в бок, чтобы не терять незваного гостя из поля зрения. Убить нарушителя хотелось без всякого сомненья, и по ассассину это было видно: по лежащей на рукояти клинка руке, по собранности, по неприязни в темных глазах; но не сейчас.
  - «К тому же он практически безоружен, и что это за самодеятельность? Перебежчик? Вряд ли, смотрители верны своему аббатству до зубовного скрежета. Неосмотрительность? Вряд ли. В Бездну, надо с этим разбираться, пока не стало поздно», - мысли мелькали в голове рубленными урывками, но картинка не складывалась, нужно было что-то еще, нужно расшевелить этого человека, подтолкнуть к действию.
  - Что-то подозрительное. Нужно спугнуть его, посмотрим, куда он побежит. Справишься? – он посмотрел на Билли через плечо и кивнул головой вниз, в сторону еле-еле продвигающегося по переулку смотрителя.

Ладно, то, что смотритель действует в одиночку, это один вопрос и вопрос весьма интересный, но он явно не стоил того, чтобы и дальше ломать над ним голову. Другой интересный вопрос – откуда этот одинокий, явно лишенный инстинкта самосохранения индивид узнал про то, что Затопленный квартал обитаем? Лидер китобоев понимал, что в Аббатстве дураки долго не живут, и рано или поздно место дислокации его фракции будет раскрыто, но все равно что-то тут явно не сходится. Смотрители тоже люди, люди, весьма упертые и целеустремленные, способные в поисках того, что им позарез нужно перевернуть вверх дном не то что город, а весь Гристоль, и действовали бы они, соответственно, последовательно и выверено, прочесывая квартал за кварталом, район за районом. А уж о группах шарящих везде и всюду смотрителей Дауду бы доложили, в то, что смотрители очень удачно действуют наобум, мужчина бы не поверил так же, как не верил он в случайности. 
  - «Они не любят нас, но даже они вряд ли стали бы прилагать колоссальные усилия к поиску группы еретиков, не в нынешнее время – это была бы слишком большая нагрузка. Для того чтобы найти нас так быстро им пришлось бы сконцентрироваться исключительно на нашем поиске, в то время как у Аббатства и без моих людей проблем хоть соли», - в подобных условиях и при подобных обстоятельствах думать было сложно, но думать было надо, потом на это может просто не остаться времени, что приведет к потере контроля над ситуацией и краху.
  - «Тем более я не поверю в то, что среди смотрителей завелся провидец», - все это, честно говоря, начинало злить, но Дауд почему-то очень не хотел думать о том, что среди его людей завелся предатель, который дал Аббатству наводку. Нет, наивным он никогда не был, но верить в то, что люди, каждого из которых он знал по именам, решили его подставить – это как-то слишком. Впрочем, это не отменяет и того, что мнение Дауда в один прекрасный момент может круто перемениться. В остальном – пока нет никаких доказательств, он будет делать вид, что все под контролем, и наблюдать за делами куда внимательней, чем требуется.
  Все время, пока голова его была забита тяжелыми думами, он внимательно наблюдал за действиями Лерк. Девица была в своем репертуаре: мелькала тут и там, делая невозможным предсказать то, где она окажется в следующий момент, стреляла метко и аккуратно. Дауд наблюдаемым был удовлетворен. Уловив довольный взгляд бестии, ассасин едва различимо улыбнулся уголком губы и последовал вслед за своей первой помощницей, перед этим жестом указав другим китобоям рассредоточиться и двигаться за ними.     
  Смотритель в это время с упорством китобойного судна прокладывал себе путь вперед, теперь уже не пытаясь действовать тихо и незаметно, что не удалось ему с самого начала. На полпути до главной улицы квартала, смотритель начал выкрикивать что-то неразборчивое и вот тут произошло кое-что очень и очень нехорошее, что заставило Дауда притормозить на одной из крыш и нахмурится так, что кажется еще немного, и он начнет метать молнии и сыпать искрами из глаз. От теней, тут и там, начали отделяться фигуры, сначала это были неразборчивые силуэты, после стали проявляться детали, и уже вскоре стало понятно, что смотритель был далеко не один.
  - «Да что б мне в Бездну провалиться на этом самом месте, куда смотрели патрульные? И где эти треклятые патрульные? Как можно было пропустить сюда всю эту ораву?!» - еще никогда Дауд не выглядел столь удивленным и злым одновременно, эмоции схлынули с него меньше чем за минуту, оставив после себя только ледяную ярость и уверенность, но факт остался фактом. Подозрительность шевельнулась где-то в голове, но была подавлена – думать о том, кто прав, а кто нет, он будет потом, в любом случае выговор будет сделан всем без исключения. Свой выбор он сделал, и, не оборачиваясь в сторону появившегося рядом китобоя, отдал очевидный приказ:
  - Убить всех. Посмотрим, как быстро они решат убраться отсюда обратно в свое Аббатство, - ледяной тон голоса и презрение в глазах, не стоило им сюда заявляться. Зная, что китобой донесет его приказ до остальных, Дауд продолжает свой путь вперед, только теперь с клинком в руке. Раз все так сложилось, то он показательно объяснит смотрителям чего стоит он сам, и чего стоят его люди.

Не смотря на подготовленность смотрителей и их более чем эффектное появление, преимущество все равно оставалось за Китобоями, за несколько месяцев они изучили крыши и улицы района вдоль и поперек, знали все потаенные места и лазейки. Помимо топографических знаний, на стороне ассасинов были еще и темные силы, что тоже играло немаловажную роль. Китобои смутными тенями мелькали тут и там, шли зигзагами, путали наблюдающего противника и уходили с траектории полета пуль в самый последний момент, оставляя противника с пустыми руками. Сейчас Дауд чувствовал гордость за своих подчиненных, какую могут испытывать учителя, наблюдая за успехами своих учеников.
  Мужчина остановился на краю крыши, склонился вниз и наметил цель – пара смотрителей, стоят на месте, выглядывая потенциальных жертв, оба вооруженные: один с пистолетом, другой с шарманкой. Отлично, тех, что с шарманками стоит убивать первыми, от них больше всего проблем. Прикинув высоту, ассасин делает шаг в никуда, уже в полете группируется, перехватывает клинок и вонзает его в область между шеей и плечом смотрителя, пройдя сквозь несколько слоев кожи, мяса и мышц, лезвие где-то там, внутри, вспарывает смотрителю легкое, и Дауд убеждается в этом, слыша булькающее порывистое дыхание своей жертвы. Сталь выходит из плоти с влажным, чавкающим звуком, и моментально погружается в межреберное пространство стоящего рядом товарища умирающего смотрителя. Когда оба оказываются смертельно раненными, Дауд подрезает удерживающий шарманку на шее смотрителя ремень, и сталкивает хитроумное изобретение в воду, после чего перемещается на крышу. Его внимание привлекают силуэты, скользящие в полумраке здания, когда китобой оказывается рядом с одним из окон, он прижимается плечом к шершавому, влажному камню и заглядывает внутрь – смотрители остервенело шарятся в том, что раньше было картотекой, эти псы явно не намерены пропустить мимо себя ни одной бумажки.
  - «Наивные, не там ищите», - думает Дауд, заправляя болт в арбалет, после высовывается из окна, прицеливается и стреляет. Неудачно. Болт вонзается в шкаф, в опасной близости от головы одного из смотрителей, звук тревожит всех остальных, ассасин слышит, как топот нескольких пар ног приближается к окну, но он не спешит убегать, он заправляет еще один болт и выжидает. Когда он слышит что смотрители стоят совсем рядом, он выныривает из-за окна и выпускает болт практически вплотную, судя по болезненному вою и потоку брани, он все-таки кого-то достал. 
  Лидер ассасинов спешит в сторону своего кабинета. Смотрители не должны унести с его территории никаких ценных бумаг, Китобои не любят делиться своими секретами, тем более, когда их пытаются к этому принудить. Смотрители, как тараканы – разбрелись по всему кварталу в мгновение ока, с одной стороны это плохо, а с другой хорошо – вылавливать их по одному или по двое проще, нежели пытаться напасть сразу на пятерых. До кабинета эти ублюдки еще не добрались, но судя по тому, что нескольких из них он видел в тренировочном зале, дело не так хорошо, как хотелось бы. Дауд уже было вознамерился пойти выгонять с порога незваных гостей, как рядом вновь возник один из подчиненных.
  - Они поймали нескольких из наших людей, сэр, что прикажете делать? – мужчина замирает на месте и оборачивается в сторону ученика. Ловят наверняка для допроса, значит в победе уверены, очень скороспешное решение. Своими людьми Дауд разбрасываться не привык, их не так уж и много, а нахождение и обучение новых кадров занятие не самое простое. Сложность состоит в том, что пойманных наверняка бдительно стерегут и попытка освобождения может кончиться нежелательными смертями. Сложное решение – обречь своих людей на мучительную смерть в стенах Аббатства, или же рискнуть жизнями свободных?
  - Освободите всех, кого сможете, не лезьте на рожон. Найдите Билли, она вам поможет, - он свой выбор сделал. Ученик исчез в клочьях черной дымки, отправившись обратно, а сам Дауд крадучись вышел в коридор, пытаясь как можно тише ступать по скрипучим половицам.

Отредактировано Дауд (2014-03-28 16:44:04)

Сбить смотрителей с толку и отправить их по ложному следу оказалось не так просто, как казалось вначале, но Дауд привык добиваться поставленных целей и именно поэтому большая часть смотрителей, сейчас бестолково копошилась совершенно не там, где следовало. Да, можно было бы попытаться просто вырезать всех этих недоученных ищеек, но сражение на закрытой территории с противниками, которые имеют не один козырь в рукаве – было чем-то сродни самоубийству. Тут Дауд не имеет даже места для маневра, а шарманщик, наверняка, включил бы свой треклятый инструмент раньше, чем ассасин успел бы вспороть ему глотку. Вариантов как обычно было множество, но лидер Китобоев все-таки пришел к выводу, что осторожность еще никому не мешала, да и, по сути, Китобои – не варвары, а убийцы, действующие тихо и аккуратно, так что бросаться на смотрителей с шашкой наголо, шло вразрез с основным принципам их работы.
  - «Если есть отряды, значит, есть и начальник. Стоит отрубить «голову», и все остальное тоже пошатнется и пойдет прахом», - подумал Дауд, аккуратно высовываясь из окна. Обозрев одну из смотровых площадок, которую в данный момент самым отвратительным образом попирала не одна пара смотрительских ног. Одно дело наблюдать этих парней на улицах города, и совсем другое – на своей территории. Отвратительное чувство.
  Смотрителей на площадке было достаточно. Не надо было быть большого ума, что бы понять, что в доме что-то или кого-то стерегут. Плюс в том, что территория открытая и в случае неудачи можно будет красиво удалиться в тени без вреда для себя.
  Дауд приподнимает меченую руку и плавно сжимает ее в кулак, наблюдая за тем, как метка Чужого начинает переливаться золотым. Время вокруг постепенно замедляется и практически замирает, будто погружаясь в вязкий кисель, картинка выцветает до оттенков серого и голубоватого, и именно в этот момент ассасин перемахивает через высокий подоконник широкого окна. Дауд сталкивает ближайшего к нему противника вниз, стремиться вперед, оставшимся двум патрульным он метит арбалетными болтами одному в шею, другому в затылок. Наверное, где-то там, под этими масками медленно возникает на беспристрастных лицах удивление и немой ужас. Не меняя темпа, он устраняет оставшихся своих противников, входит в здание и останавливается за спиной мужчины склонившегося над книгой. Дауд знает эту книгу – «Семь запретов», брошюрка для идиотов, которые пытаются быть правильными. Время ускоряется, цветовая гамма вновь становится насыщенной настолько, насколько она может быть насыщенной в таком месте, как Затопленный Квартал. Где-то на площадке слышны задушенные крики, всхлипы и звук падающих тел.
  - Твое имя, - спокойно интересуется лидер Китобоев, приставляя к шее смотрителя клинок, и даже не надеясь на то, что ему ответят. Дауд осматривает помещение: гобелены с символикой Аббатства, несколько ящиков с боеприпасами, книги, и что самое интересное – большой план района Радшор с несколькими пометками. План наступления стоит полагать. Как интересно.
  Уловив краем глаза шевеление на площадке, Дауд не расслабляя хватки, смотрит в сторону приближающейся группы Китобоев во главе с Билли. Коротко кивнув девушке, он усиливает давление клинка на шею смотрителя и вновь повторяет свой вопрос.

- Я таких друзей и врагу не пожелаю, лучше завести волкодава, - отвечает Дауд. Заставить человека говорить можно несколькими способами: уговорить, причинить ему физическую боль или же раздразнить. Если говорить с ним по-хорошему не хотят, и приставленный к шее клинок игнорируют, то придется избрать третий вариант.
  - Не развлекался, а работал. Убийство – это не игра, Билли. Впрочем, сегодня работа была подозрительно легкой, - с усмешкой на губах говорит Дауд, он лжет для того, чтобы лишний раз уязвить самолюбие смотрителя, чаша терпения которого уже явно наполнилась до краев. Еще одно неосторожное слово и он начнет говорить, надо будет только успевать отделять истину от брани. Последней каплей стали слова Билли. Смотритель выдал сложную словесную конструкцию, которая аргументировано (с точки зрения самого смотрителя, конечно) объясняла факт того, что все ассасины плохие парни и что всем им нужен пожизненный билет в самый далекий, темный и отвратительный угол Бездны, где они будут влачить свое жалкое существование до конца веков. 
  - «Как банально», - Дауд даже расстроился, он ожидал чего-то более грандиозного, хотя в любом случае он поймал этого молодца не для того, чтобы оценивать его ораторские способности. Ассасин повторил свой вопрос в третий раз.
  - Леонард Хьюм, назначен капитаном двух отрядов смотрителей, которые должны были вторгнуться и зачистить район Радшор от еретиков, - Дауд покачал головой, значит, он был прав. Капитан у этой шайки-лейки все-таки был, только добрался он до него не вовремя: от двух отрядов остались человек шесть, а то и меньше, да и на них сейчас ведется охота, это значит, что смертью капитана пугать уже некого. Во всяком случае, с этого Хьюма тоже может быть толк.
  - Брат Леонард, - смотритель морщиться, судя по всему подобное обращение со стороны еретика, звучит как издевательство, - не расскажете ли вы, кто предоставил вам все эти прекрасные и, что самое главное, подозрительно точные карты? – Дауд на мгновение отнял от шеи смотрителя клинок и указал им в сторону висящей на стене карты, которая на данный момент беспокоила его больше всего прочего.
  - Не знаю. Цель моего пребывания в этом месте я уже назвал, что вам еще нужно? – а вот это уже больше похоже на панику, хотя кто знает.
  - Конечно, последний вопрос, брат Леонард. Эта карта сделана в единственном экземпляре? – все так же миролюбиво интересуется Дауд, надеясь на то, что ответ хотя бы на этот вопрос смотритель знает.
  - Документы были выданы с наставлением относиться к ним аккуратно, большего мне не сообщили, - хоть что-то обнадеживающее, но этого все равно не достаточно. Вспоров Хьюму глотку и толкнув захлебывающегося собственной кровью смотрителя на пол, Дауд с равнодушным видом обтер лезвие об страницы распахнутой книги о семи запретах, после чего не смотря на девушку, присел рядом с конвульсивно подрагивающим телом Леонарда.
  - Надо будет тут прибраться, но это потом, - срезав с рукава смотрителя кусок ткани с нашитым на него символом Аббатства и заложив оный меж испачканных кровью страниц, как закладку, он захлопнул книгу и взял ее в свободную руку, - а пока что мне надо найти посыльного, чтобы доставить вот это. Идем, посмотрим, остался ли кто-нибудь из наших «друзей» в живых.

Дауд твердым, уверенным шагом шел по маршруту, который избрал верным, он шел по маршруту, которым воспользовался бы сам, будь он на грани смертельной опасности. Время от времени умение понимать и ставить себя на место жертвы – весьма ценное качество. На замечание Билли он ответил кивком. Разговаривать не хотелось, лимит разговорчивости был исчерпан еще при общении с покойным братом Леонардом. Но девочка была правда – все происходящее действительно паршиво. Единственное что понимал Дауд, это то, что дело не чисто, и что ему нужна помощь в поиске ответов, а еще то, что какое-то время придется и вовсе вычеркнуть из своей памяти такие слова как: «доверять» и «советоваться».
  Лидер китобоев с отрешенным видом переступал через распростертые на земле тела смотрителей, даже не смотря в их сторону – он воздал по заслугам, он защищал свою территорию так же, как и они бы защищали свою. Все честно, все справедливо.
  - Сейчас обсуждать это не имеет смысла. Не занимай свою голову неподтвержденными подозрениями, просто делай то, что ты должна делать, - отвечает он, сворачивая на одну из плохо освещенных улиц. Подняв взгляд выше, он замечает движение на крыше, если его люди здесь, значит, где-то неподалеку должен быть и выживший, наверное.
  - Нужно доставить ответное «письмо», Билли, я же уже говорил, - в голосе Дауда звучит снисхождение, будто он разговаривает с дитем, на самом деле он устал и лучше пусть это звучит как снисхождение, нежели как раздражение.
  - Это игра на подавление, Билли. Если ты захочешь, я объясню тебе, но не сейчас. За нас в любом случае взялись бы, и неважно была бы ее Величество жива, или же, как сейчас, мертва. История, Билли, не приемлет такого понятия, как «может быть», есть только прошлое и настоящее, все остальное теории, а теории лучше оставить Академии Натурфилософии. На ситуацию можно смотреть с разных углов и видеть все в разном свете, кто-то видит одни только минусы, а кому-то, как ни странно, вся эта смута сыграла на руку, то же относиться и к смерти Джессамины, - он говорил вдумчиво, взвешивая свои слова и стараясь не говорить лишнего. Он описал ситуацию в целом, но не высказал конкретно своих мыслей по этому поводу, на самом деле Дауд все так же сожалел, но он не подавал вида, позволяя подобным мыслям омрачать свое сознание только тогда, когда его никто не видит.
  Смотритель нашелся, вряд ли он доживет до завтрашнего дня, но у него все же хватит времени и сил, чтобы передать послание Дауда, только если он не решит кануть в темные воды Ренхевена, конечно. Заговаривать со Смотрителем обо всем произошедшем Дауд не стал, просто передал ему книгу и сказал отдать ее Верховному Смотрителю, а после объяснил двум своим людям, что этого человека нужно сопроводить до лодки, на которой он прибыл, и проследить за тем, чтобы с ним не случилось никаких эксцессов, а после вернуться обратно. Можно было бы послать с этим поручением кого-нибудь из своих учеников, ту же Билли, например, но Дауду: во-первых, не хотелось рисковать своими людьми, потому что нужно будет подойти слишком близко к Аббатству, а за сегодняшний день все и так натерпелись; во-вторых, у Китобоев сейчас еще будет прорва забот; и в-третьих: все будет куда занятнее, если «подарок» будет передан именно Смотрителем. Если говорить кратко – у Дауда были свои соображения.
  - Теперь, кажется, все, - провожая взглядом уходящих в сторону жироварни людей, отозвался Дауд в привычном для него жесте складывая руки на груди, - и я все-таки думаю, что трупы Смотрителей стоит оставить, нашим «друзьям» нужен наглядный пример, и мы им его предоставим. В следующий раз они подумают трижды, прежде чем лезть на нашу территорию.