Встреча была назначена в тайной комнате дворца. Нужды прятаться не было, и все же хотелось попрощаться с глазу на глаз, чтобы не видели даже слуги. Накануне Императрица попросила лорда-защитника взять на себя огромную ответственность. И, действительно, на кого еще она могла положиться? Джессамина уговаривала себя, что дипломатическая поездка, предстоящая Корво, есть мера вынужденная и жизненно необходимая, а время пролетит незаметно, но на сердце ее лежал тяжелый груз. Все прошедшие годы они ни разу не разлучались.
Стоя у окна, Джессамина перечитывала полицейские сводки и беспрестанно оттирала щеки от набегающих слез. Утро выдалось погожим, хотя один край неба все же был затянут стальными тучами. Никогда еще ей так не хотелось, чтобы разыгрался шторм, и суда не смогли бы выйти из порта. Вновь приходилось разрываться между личными желаниями и долгом перед Империей, сердце которой уже гнило изнутри.
Запах гниения ощущался даже в Башне, пока еще призрачный и неуловимый. Но маленькая надежда на чудо была еще жива, и Джессамина уповала на то, что Корво, вернувшись невредимым, привезет благие вести.
Прежде, чем лорд-защитник вошел, Императрица расправила плечи и старательно вытерла заплаканные глаза. Улыбка тронула ее губы.
- Погода наладилась, мой друг, - произнесла Джессамина вместо приветствия. – Как ты себя чувствуешь? Хорошо ли спал?
В этот день Императрица встала засветло и строго приказала не будить Корво рано.

Сдержанное, но в действительности наполненное скрытыми переживаниями, объятье разрывало душу на части. Зажмурившись, Джессамина замерла на месте. Пришлось сделать два глубоких вдоха, чтобы иметь возможность говорить спокойно.
Императрица протянула лорду-защитнику скомканный клочок бумаги – доклад о том, что происходит в городе.
- Мы на пороге бунта, Корво, - прошептала она, пряча от серконца взгляд. – Уже несколько районов заражены полностью. Крысы повсюду, они подступают к Башне.
Джессамина не хотела, чтобы Аттано видел ее страх, но с трудом сдерживала эмоции. Умолчала она и о том, что ранним утром слуги обыскались принцессу, которой, как и матери, не лежалось в кровати. Девочка становилась все более непослушной, словно в ней поселился дух больного и мятежного города.
- Аристократия требует, чтобы их оградили от, как они говорят, зараженного сброда, - проговорила Джессамина сквозь зубы. – Злятся, что я никого из них не выпускаю за пределы Дануолла, потому что не хочу распространения чумы по острову. Но им все равно…
Сдерживаемый гнев клокотал в Императрице. Многолетнее пренебрежение, с которым относились к ней благородные семьи, наконец, переросло в открытое и взаимное недовольство.
- Мне не на кого больше положиться, милый. Нам нужна помощь. Кого я могу отправить, кроме тебя?  Пендлтонов? Карминов? Они рады будут сбежать и настроят правителей островов против меня.

- Знать бы, кто диверсант, - собственные догадки Джессамину совсем не радовали, и в дано случае она предпочла бы ошибиться. – Берроуз докладывает только о мятежных настроениях среди простых горожан. Днем ранее он представил мне заговорщика… - тон правительницы стал ироничным. – Простой рабочий лишь собирал людей, чтобы всем вместе отправиться в Башню и поговорить со мной. Я обещала, что все наладится, призвала к ответственности владельца фабрики и дала бедняге немного денег. Но надолго ли их всех хватит? – Покачав головой, Императрица грустно добавила. – У него старший сын умер и младшие погодки, девочка и мальчик. Всего пяти и четырех лет от роду.
Никаких призывов к перевороту среди дворян пока слышно не было, но если кто-то из них замыслил дурное, тем более нужно было спешить. Осознав в эти мгновения, что тревога Корво небезосновательна, Джессамина поймала себя на мысли, что с радостью отправила бы с лордом-защитником и Эмили. Прочь из зараженного города. Пусть бы спаслись хотя бы они. Однако поступить так означало открыто признаться в собственном бессилии и развязать панику среди всех слоев населения. Кроме того, Императрица хорошо понимала, что на подобные меры Корво не согласится даже под страхом смерти. Он не оставит ее одну.     
- Со мной все будет хорошо, - пообещала Джессамина как можно уверенней и приложила ладонь Корво к своей щеке. – Я буду ждать тебя. А ты обещай, что будешь писать как можно чаще. Будь осторожен. – Императрица улыбнулась. – Эмили будет рисовать для тебя. Не беспокойся, она очень сильная девочка, но я обещаю быть с ней помягче.

Отредактировано Джессамина Колдуин (2014-02-10 20:23:22)

К горлу подступил тяжелый ком. Джессамина сжала в ладони запонку и безмолвно кивнула – боялась, что дрогнет голос. Минуты, утекавшие словно соленые морские капли, казались ей неправильными, будто кто-то перевел часы вперед, и во всей ситуации прощания было нечто неестественное. Они же обещали друг другу быть вместе всегда, значит, он должен остаться или она поехать с ним.
И то, и другое было невозможно. Негнущимися пальцами Джессамина сняла с волос заколку и протянула ее Корво.
- Привези что-нибудь для Эмили с Серконоса, - беззаботность, вопреки опасениям, получилась вполне правдивой. – И мне тоже. Хоть ракушку.
Были сказаны напутствия и клятвы, а Императрица все никак не могла отвести взгляд от лорда-защитника. Правильнее было бы отпустить его в эту же минуту, пожелав напоследок доброго пути. Только как?
Джессамина не выдержала. Расстояние в полшага было в мгновение преодолено, и она вновь оказалась в объятьях любимого. Жадным и судорожно пылким был поцелуй.

Мечты Корво лишены были амбициозных планов по освоению новых территорий или установлению нового порядка, в них не было и тени тщеславия, что многие сочли бы мещански приземленной точкой зрения. Мало кто знал, что за всей этой кажущейся простотой мыслей стоит не лицемерие или пассивность характера, а твердая уверенность в своих желаниях, способностях и правах. Ничего доказывать Корво было уже не нужно, вся критика, адресованная ему за долгие годы, в конце концов, разлетелась брызгами, словно волна, разбившаяся о скалу.
Для Джессамины слова Корво были сказочно прекрасными, она легко поверила в них, как делала это всегда.
- Главное, чтобы она сама не полезла к кому-нибудь на балкон, - чуть с иронией откликнулась Императрица, весело посмеиваясь. – И не пристрелила соперницу. Она еще своенравнее меня.
Никуда не ушла тревога и мысли о чуме, но ради того будущего, которое описывал лорд-защитник, стоило бороться и ждать.
- Придумает, конечно. Не может быть, чтобы он не справился. Все так и будет, милый, - прошептала Джессамина, склоняя голову Корво на грудь. – Может быть, мне даже удастся таки выйти за тебя замуж и я буду твоей по всей строгости закона. – После небольшой паузы, Императрица подняла на серконца взор и неожиданно спросила. – Хочешь получить напутствие от Эмили? Она не простит нам, если ты уедешь, не повидавшись с ней.

Отредактировано Джессамина Колдуин (2014-02-12 21:14:13)

- Серконцы, - притворно проворчала Джессамина, закатывая глаза. В действительности ей нравилось, что Эмили унаследовала от своего отца частичку солнечного южного нрава. Быть может, какие-то черты, роднящие ее с Корво, уже трудно было не заметить. С другой стороны юная принцесса была непохожа ни на кого, и очень хотелось верить, что она сможет найти свой неповторимый жизненный путь.
- Ты ее балуешь, дорогой, - Императрица улыбнулась. – Впрочем, кто-то должен. Я бываю чересчур строга с ней.
Услышав о желании Эмили, Джессамина ненадолго задумалась. В мирное время о безопасности принцессы можно было не беспокоиться, но в городе, зараженном чумой, случиться могло все, что угодно, и все же Императрица готова была уступить. Она знала, что охранять наследницу будет поручено самым надежным стражникам, а народ… Народ ненавидел аристократию, но не императорскую семью.
- Хорошо, я не могу вам двоим отказать. Только пусть оденется попроще и потеплее, - Джессамина опустила взгляд. – Прости, что я не отправлюсь тебя провожать. Думаю, будет лучше, если я не увижу, как отплывает корабль, а ты не будешь смотреть, как я с печальным видом стою на берегу. Поцелуй меня еще раз прежде, чем уйти.
В тайне Императрица немного завидовала дочери, но все же, как всегда, осталась твердой в принятии решения.