Самый обычный вечер в «Ракушке» был одним из особенных дней для Анны - а причиной тому была лишь хмурая погода. Крупные капли барабанили по толстым стеклам, будто хотели выбить их из рам, а может даже и затопить «Ракушку», если не целиком, то хотя бы с основания.
В такую погоду Анна смотрела на внутреннее убранство дома наслаждений иным взглядом. Казалось, в бурю «Ракушка» преображается, будто засыхающий цветок, что неожиданно напился воды. Она буквально распускалась на глазах: становилась теплее, уютнее и как-то роднее. Даже не самые приятные глазу клиенты не вызывали уже столько неприязни, сколько обычно – наоборот, все эти кривоносые страшилы, толстяки или горделивые красавцы с волосами, смазанными жиром, сыновья богатых господинов – все они вызывали странное снисхождение.
Да, Анна любила такую погоду. Именно в такие дни ей работалось легче. Появлялось даже желание поработать как следует – ведь притворяться приходилось чуточку меньше…
В этот вечер она была в темно-вишневом корсете с пышной черной оборкой, черных панталонах да чулках, плотно сидящих на стройных ногах. Анне это нравилось. Ей нравились ее ноги, нравилось, когда их было видно. Спроси ее кто «почему?» - она бы не смогла дать ответ. И потому, когда госпожа из всех девочек выбрала именно ее, стоило новому господину появиться на пороге «Ракушки», Анна улыбнулась и двинулась к гостю, привычно касаясь пальцами бедер, ища мужского взгляда. И тот не заставил себя ждать.
- Не сомневайтесь, - отозвалась девушка на слова хозяйки, ловя взгляд гостя, а затем, беря его под руку, - у господина не будет повода для грусти.
Улыбнувшись клиенту, девушка подумала лишь о том, что он и впрямь был хорош собой – не красавец, но и не один из тех страхолюдин со злыми глазами, острыми носами и дурным дыханием, что порой захаживали сюда чаще, чем сквозняк. В его взгляде была та же хватка, твердость, но все же, он был значительно приятнее многих прочих. Хотя бы тем, что был достаточно молод и не тряс брюхом при каждом шаге.
Переговариваясь о чем-то незначительном с мужчиной, Анна повела его прямиком к лестнице. Наверх. Туда, где было поменьше света, поменьше глаз... совсем никого не было. Как и всегда, общаясь с тем или иным клиентом впервые, она старалась понять, что тот из себя представляет. Ей не особо было интересно его внутреннее наполнение, однако выяснить, что тому нравится, а что нет, было необходимо.
Но не успела Анна даже дойти до двери нужной комнаты, как из-за спины дунуло запахом беды. Миг – и палец с острым ногтем уже смотрел Анне прямо в лицо. Элизабет, одна из «старшеньких» дома развлечений, казалось, была готова выковырять этим ногтем ей глаза. Один за другим. Госпожа Фанни выросла будто из-под земли, в тот же миг – Анна даже толком не успела ничего сказать в свое оправдание, услышав обидные обвинения в свой адрес.
- Но… я уже не меньше часа никуда не отлучалась, - немного испуганно проговорила она, растеряно глянув на госпожу, боясь увидеть в ее глазах гнев.
«Она ведь не поверит в эту ложь? Ведь все видели, что я была внизу, а затем – с этим господином… зачем врать, Элизабет?» - взгляд, полный вопросов, обратился к той.

Отредактировано Анна Рэй (2014-02-02 08:05:07)

Все происходило так быстро, что не успела Анна и глазом моргнуть, как госпожа уладила вопрос с ее клиентом и уже в оба глаза смотрела на нее, задавая свой вопрос. Легкий страх сплелся с волнением в единый клубок, в то время как в голове настойчиво билась единственная мысль: «Вранье!»
Элизабет наговаривала на нее, да как оказалось, даже подготовилась к этому: выяснилось, что ее слова было кому подтвердить. И Анна лихорадочно соображала, пытаясь понять, чем успела так насолить ей. Как и Кэтти. Она не так много общалась с девушками госпожи Фанни, но всегда держалась приветливо и никогда не хамила. А оказалось, на нее уже подточили зубы…
От вопроса хозяйки в груди все сжалось. Что она могла ей ответить? Конечно, ей нечего скрывать… но неужто Элизабет, обвиняя ее в столь гнусном деянии, не предугадала бы, что хозяйка пожелает все проверить сама? Конечно же, она знала это! Наверняка, на то и рассчитывала…
- Мне скрывать нечего, госпожа, - покорно проговорила Анна, устало опустив взгляд.
Если она чем-то так умудрилась насолить этим двум, что они пошли на подобное – сговорились, чтобы убедить хозяйку в том, что она приютила под крышей «Ракушки» воровку – то не стоило даже сомневаться в том, что в комнате ее мисс Фанни найдет всё, что нужно…
«Если не научишься себя защищать – живьем тебя съедят, да не подавятся» - неожиданно вспомнились ей матушкины слова. В такие моменты своей жизни Анна всерьез жалела, что выросла честным человеком.

Анна вошла в комнату следом за хозяйкой тихо, будто мышь, сжимая в ладони похолодевшие пальцы правой руки – те всегда леденели, когда сердце ее сжимал страх. Или тревога. Хозяйка быстро приступила к изучению комнаты, а сама Анна бросила осторожный взгляд на Элизабет. Та стояла в стороне, вскинув подбородок и, скрестив руки на груди, хмурилась. Но она была спокойна. Слишком спокойна для той, что пару минут назад во все горло кричала о том, что ее обворовали. И, быть может, Анне показалось, но в какой-то момент она уловила появление на ее лице едва приметной улыбки…
Внимание госпожи, тем временем, переключилось на кровать. Едва прозвучал приказ, как Элизабет едва ли не побежала вперед, первее Анны, принявшись одергивать покрывало, чтобы уцепиться пальцами за край матраса. Анна только и успела подобрать подушки, чтобы те не были брошены на пол. Несмотря на то, что она не брала чужих вещей, ситуация была унизительной. Щеки горели, в груди полыхал огонь обиды и гнева. Однако когда искомая вещица нашлась, девушка замерла, будто от удара. Дыхание перехватило, а по спине пробежался холодок, как если бы она и впрямь попалась на воровстве.
Вопросы госпожи посыпались один за другим, а Анна так и стояла с подушками в руках, глядя куда-то под ноги. Лишь отвечая, она подняла взгляд.
- Нет, госпожа, мне хватает денег, - пальцы сильнее сжали подушки. – Я понимаю, как это выглядит…
Взгляд девушки упал на кошелек.
- …но если бы я и правда решила когда-нибудь украсть, да пожрет меня Бездна, я взяла бы только деньги, не трогая кошелек. И положила бы их к своим. И госпожа, не сочтите за грубость… - Анна сделала паузу, - но полы в «Ракушке» не везде так же безупречны, как в нижних комнатах – в некоторых местах паркетные доски можно вынуть. Я знаю об этом, потому что испортила одни туфли, когда наткнулась на одну из таких. Поэтому, если бы я решила что-то спрятать… я бы нашла более удобное для этого место. Прошу прощения, - склонив голову, добавила она напоследок.

Отредактировано Анна Рэй (2014-01-30 23:09:15)

Кошель так резко просвистел в воздухе, что в первую секунду Анна подумала, что ее ожидает удар. Она вздрогнула, зажмурилась на миг, и  только потом поняла, что хозяйка переключила свое внимание на Элизабет. То, как быстро и сильно она переменилась в лице, заставило испытать смешанные чувства.
Облегчение, что уже расползалось в груди (хозяйка не поверила в ложь!) смешалось с жалостью, когда Элизабет пошатнулась от звонкой оплеухи, от которой вздрогнула даже Анна.
- Госпожа… - она подалась вперед, но так и не нашлась, что сказать. Сказать «не стоит»? Мисс Фанни может расценить это как наглость – кто Анна такая, чтобы говорить ей, что ей стоит делать, а что нет? Поэтому девушка просто поспешила закрыть рот, чтобы не сболтнуть чего лишнего.
И как раз вовремя! Мисс Фанни, похоже, была недовольна ситуацией гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Ее предупреждения звучали угрожающе, а перспектива остаться без денег из-за чьих-то козней и вовсе заставила Анну побледнеть. И все же, когда был задан главный вопрос, она покорно склонила голову и произнесла с Элизабет в унисон:
- Да, госпожа.

Элизабет была выпровожена и Анна проводила ее печальным взглядом. На миг та обернулась, взгляды их встретились, и девушка невероятно остро ощутила, что  Элизабет винит ее в исходе этой стычке. Но слепая злость – понятное чувство, особенно когда живешь такой жизнью, как эта. Элизабет – всего лишь одна из многих, кому не удалось отхватить кусочек счастливой жизни в этом проклятом месте; одна из многих, что подобно уличным собакам со страху может тяпнуть не ту руку; одна из многих, что боятся перемен и пойдут на все, чтобы оставить все как есть, в страхе, что перемены приведут лишь к худшему...
Потому, поняв, что не испытывает к ней ненависти или хоть чего-то отдаленно на нее похожего, Анна едва приметно улыбнулась. «Прости, что так вышло. Не переживай, все будет хорошо», - говорил ее взгляд. Но этот миг прошел – и о присутствии Элизабет говорили лишь перестукивания каблучков в коридоре. Анна не успела увидеть в глазах Элизабет ответа.
Мисс Фанни вдруг оказалась рядом, чем привлекла внимание, и, казалось, смахнула с себя личину гневной хозяйки. И пусть она все еще была той же самой женщиной, готовой осуществить все свои ранние угрозы, голос ее звучал иначе, и потому девушке стало немного спокойнее. Буря миновала.
- Нет, госпожа, никаких вопросов, - девушка коротко покачала головой, прежде чем добавить: - Но… вы все-таки посмотрите на половицы в коридоре – некоторые и правда сильно шатаются. Хорошо, если об них будут сломаны только каблуки…
Она замолчала, немного поджав губы, но все еще прямо смотря хозяйке в глаза.

Отредактировано Анна Рэй (2014-01-31 21:58:04)

Первые же слова госпожи, сложенные в вопрос, заставили слегка прикусить нижнюю губу и виновато отвести взгляд. Подобный вопрос ей задавали не раз, и всегда он звучал так, как сейчас. С недоверием. Но что Анне оставалось? Да, по меркам этого мира, где все гниет, и в первую очередь люди, она была самым настоящим «уродом» - мало кто из всех людей смог бы понять ее. Но с другой стороны… она ведь того и не просила. А беды, сваливающиеся на нее из-за того, что она не такая как все, принадлежат лишь ей.
Следующий вопрос заставил виновато глянуть на хозяйку и молча покачать головой. Нет, Анна понимала, что дело не в зависти. Она видела завистливые глаза -  у Элизабет были совершенно иные. Слова хозяйки лишь подтвердили это.
«Брат-калека?..» - в глазах девушки наверняка можно было прочитать легкий ужас, сжавший ее сердце. Однако когда хозяйка взялась за ее подбородок, Анна непонимающе нахмурила брови, услышав упрек.
Какова же была ирония: в мире, где доброта и добрые помыслы чаще всего вызывают недоверие и слепую ненависть, что Анна испытала на себе ни раз, ее упрекали именно в том, что их было недостаточно. Так что же ей тогда делать?..
- Госпожа! – горячо воскликнула Анна, сжав в кулак ладони, упирающиеся в колени. – Главная наша задача – быть угодными каждому клиенту. Однако порой их пожелания не связаны с тем, что мы в силах изменить или контролировать: с тем, как мы одеты или накрашены, как пахнем или как себя ведем. Вы правы. В том, что господин предпочел меня, есть доля моей вины. И если это возможно  будет устроить, я с радостью уступлю сегодня свое место Элизабет, - голос девушки стал спокойнее, но взгляд – заметно тверже. – Но я не смогу делать так всегда. Проблемы терзают не только ее… но искать пути к их решению – неотъемлемая часть жизни. Мне жаль, что я подтолкнула сегодня Элизабет на подобное решение проблемы, и я постараюсь помочь ей, чем смогу… но я не могу изменить ее взгляда на мир, свою жизнь… и решение проблем. Точно так же, как не могу изменить пожелания приходящих сюда мужчин.
Анна замолчала так резко, что успела уловить страх, что вспыхнул в ее груди. Она редко когда высказывала свое мнение, но сейчас пошла на такой риск. И теперь боялась, что сказала лишнего. Испытать гнев хозяйки на себе – последнее, чего девушка хотела бы.

Огромный камень упал с плеч, когда госпожа улыбнулась. На высказанную ею же мысль, касаемо ума Анны, сама девушка потупила взгляд. Она считала, что для того, чтобы называть себя умной, она не так много знала – ни о том, что можно было бы узнать в стенах соответствующих заведений, ни о жизни. Но раз хозяйка считала именно так, выходит, она и правда не сказала ничего лишнего.
Когда стало ясно, что мисс Фанни не собирается ничего делать, чтобы помочь Элизабет получить нужного ей клиента, Анна с одной стороны обрадовалась, а с другой задумалась, не станет ли это причиной очередных проблем для нее. Стать участницей очередного конфликта не хотелось.
«Но потакать всем желаниям своих работниц – глупо», - будто поправила саму себя девушка.
Думать об этом долго не пришлось – хозяйка сменила тему, да на такую, что без промедления вызвала удивление в карих глазах ее подопечной.
- Больно? – машинально переспросила она. – Нет… то есть… в пределах разумного. Иногда он сжимал мне шею и грубо разворачивал на живот… но ничего такого…
Замолчав и посмотрев в сторону прикроватной тумбы, Анна негромко заметила:
- Многие бывают гораздо грубее.
Почему хозяйка интересовалась этим? Было ли что-то, что ей следовало знать? Быть может, с этим клиентом у кого-то были проблемы? Или мисс Фанни хочет рассказать о каких-то особых предпочтениях этого клиента?..
«Не гадай, просто подожди».

Вопрос хозяйки плавно перешел в ее рассуждения о том, что неплохо бы знать, к какому типу клиентов относится молодой господин. Если предположение хозяйки было верно, то мужчина и правда мог быть любителем причинять боль, либо же испытывать ее – и это, безусловно, расценивалось мисс Фанни как дополнительная услуга.
Это было вполне понятно, как и ее опасения. Если господин покалечит ее – мисс Фанни лишится работницы на какое-то время. Если она не решит ее выбросить за двери «Ракушки», то заботы о здоровье побитой лягут на ее плечи. То, что ей оно было совсем не нужно могла бы понять даже самая бестолковая балаболка. То же, что женщину заботило состояние Анны и особые пожелания клиента только из-за денег, саму Анну нисколько не обижало. Глупо было бы ожидать иного. Пусть мисс Фанни и не была черствой, Анна пробыла в «Ракушке» слишком мало для того, чтобы стать той, о состоянии которой эта женщина всерьез могла бы беспокоиться. Наверное.
Короткий вопрос девушка встретила спокойным взглядом.
- Нет. Если господину будет угодно меня связать – так тому и быть. Меня брали по-разному, госпожа. Связанные руки – это ничего… - Анна едва приметно улыбнулась, однако улыбка быстро уступила место вопросу в глазах: - Я пойду? Господин, должно быть, заждался. Не хотелось бы, чтобы у него был повод для возмущения.