Как это было ни удивительно, но после всех дней, которые она провела в Блудоксе, прячась от стражи и смотрителей вместе с братьями и слугами, чулки были подозрительно белыми каждый день. Нет, Теата пыталась соблюсти все правила даже в таких условиях, но именно чулки, которые пачкались первым делом, она отстирывала ежедневно как по расписанию, со скрипом реагируя на любые попытки успокоить ее или облегчить ей итак непростую жизнь. Столько дней страха, волнений и безумств. Столько всего за это короткое время, что она просто устала бояться. Инджи стояла перед домом, на потрескавшуюся стену которого падали лучи заходящего солнца. Глаза ее были закрыты, а лицо направленно куда-то туда, где за печными трубами еще виднелись красные лучи тепла, раскрасившие небо в разнообразные кровавые оттенки. Если оглянуться вокруг, то можно было бы снова и снова удивиться тому во что же превратился город, но она совсем не хотела смотреть. Усталость, безысходность тянули куда-то вниз, внушали необходимость прятаться и бежать, бесконечно, постоянно. Тепло. Закрытые глаза ощущали эти невидимые и ласковые прикосновения солнца. Изысканное удовольствие, судя по последним дням. 
Вдохновленная затишьем, обманчиво спокойным ветерком, лениво прогуливающимся от улицы к улице, Инджи повернулась и пристально посмотрела на трещинки на стене, выемки и солнце, все еще касающееся этого необычного шершавого полотна. Мисс ловко присела и подобрала с земли когда-то обсыпавшийся кирпич. Оглянулась, прислушалась, убеждаясь, что по прежнему совсем одна. Рука взлетела вверх, в другую сторону, еще, вычерчивая нечеткие линии. Процесс захватил ее, позволяя буквально ненадолго забыть что здесь происходит на самом деле. На одну минуточку.
Нужно было идти, но Инджи сама себя уговаривала, умоляя дать еще время. Просто рисунок. Что в этом плохого? Она нарисует и уйдет. Ведь рядом никого нет. Ей ничто не угрожает. На всякий случай она посматривала по сторонам. Все же спокойно?
А под рукой ее оживал большущий кит. Не злобный монстр, не чудовище, про которого складывают байки китобои, а совершенно другой. Благородное и умное животное. Инджи погладила его воображаемое пузо. Кит как будто бы даже остался доволен. Мисс ему грустно улыбнулась. А ведь когда-то дома она так любила рисовать и часами проводила у мольберта. Пора уходить. Нельзя терять осторожность. Если она пойдет той же дорогой, минуя патрули, то вскоре будет у постоялого двора. Вечерело, карманы были пусты, а бродить в темноте не было никакого желания.
- Прощайте, мистер Кит.

Отредактировано Инджи Трауд (2014-08-01 17:23:56)

Инджи шла по узкой улочке, внимательно прислушиваясь, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Никого. Просто не покидало ощущение того, что кто-то будто бы смотрит на нее. Может быть, это внутреннее напряжение дает о себе знать? Или усталость? Или, хуже того, предчувствие? Инджи ускорила шаг, с неудовольствием отмечая для себя, что не смотря на то, что до постоялого двора не так много оставалось, спокойней на душе не становилось. Что скажет тетушка, если узнает о том, где она была? Отбросив ненужные мысли, Инджи шагнула за поворот и замерла. Прямо на нее смотрели безликие и от того пугающие маски смотрителей. Попятившись, Инджи свернула в тот переулок откуда пришла и побежала изо всех сил обратно. В спину полетел окрик, а затем до ушей донесся топот ног. Нет, прятаться она пряталась, но никогда от смотрителей еще не бегала. По всей видимости ей просто везло, а добрая тетушка совсем не зря предупреждала ее об опасности. Просто невозможно было оставаться в обветшалой комнатушке и бояться. Бояться неизвестности, потери близких, крыс, чумы, смотрителей, всех и всего подряд. Бояться умереть с голода, бояться не проснуться или не дожить до вечера. Бояться за братьев, каждого шороха и звука.
Кажется, ее уже догоняли. Расстояние между ними слишком быстро сокращалось. Инджи завернула в незнакомый проулок, заканчивающийся тупиком и уставилась на мусорный бак, как какой-то большущий гроб, прислонившийся покосившимся боком к дому, увитому трубами. Ей бы запрыгнуть на него, попытаться по трубам добраться до края крыши, но Инджи даже и представить себе не могла себя прыгающей с трубы на трубу. Впрочем, расстроится ли по поводу рваных чулок Теата - не было самой большой проблемой. Хуже всего, что именно воспитание не позволило ей спасать себя, ползая по мусорным бакам. Поэтому Инджи, силясь привести сбившееся дыхание в норму, а выпавшую прядь волос затолкать в высокую прическу, уже даже придумала речь, с которой обратится к господам смотрителям, нисколечки не сомневаясь почему то, что в данных условиях ее кто-нибудь станет слушать.  "Дипломатия - острейшее из оружий" - не раз говаривал лорд Трауд, прогуливаясь с дочерью по роскошным бульварам и улочкам, пестрящих разномастными магазинчиками и лавками. Она гордо вздернула подбородок и, старясь скрыть внутреннюю дрожь и волнение, повернулась к выходу из тупика, откуда должны были появиться смотрители, будто бы встречала дорогих гостей на пороге приемной залы.

Нет и еще раз нет. Паниковать и высказывать свой страх юная мисс никоим образом не собиралась. Даже не смотря на тон и общие фразы, которыми между собой перебрасывались смотрители. От них мурашки побежали по коже. Недоброе предчувствие умоляло ее отступить, попятиться и что-то предпринять, но воспитание не позволяло высказать этот страх и эмоции. Инджи вздрогнула так, будто бы ее ударили. В руках у одного из смотрителей мелькнул пистолет. Невольно она все же сделала шаг назад и замерла, как кролик, который смотрит на приближение удава и своей неизбежной судьбы. И попыталась взять себя в руки. Пистолетом грозили не ей. Недоумевая, не понимая, что происходит и почему ее нужно держать, ведь она никуда не убегает, Инджи ощущала какую-то предательскую слабость во всем теле. Когда они бежали из дома с братьями, ничего такого не было. Возможно, она недооценила ситуацию. Но поздно было пить боржоми с отказанными почками. Загнанная в угол, мисс не собиралась сдаваться, все еще надеясь, что способна вразумить кого угодно. Или хотя бы попытаться. Держать ее для чего? Инджи побледнела, делая еще шаг. Но дальше идти было некуда. Это был тупик, из которого не выбраться. Город, ненавистный город, проглотивший ее семью. Сколько горя нужно еще пережить? Разве вечного страха, голода и сомнений недостаточно? Инджи чувствовала как тонкая ткань блузки прилипает к телу. Жар окатывал ее волнами, кровь пульсировала в висках. В голове тут же промелькнули совершенно безумные мысли о том, что же можно сделать, как не допустить, чтобы ее "держали". Хорошо было бы сыграть на их слабости, притвориться доступной простушкой, соскучившейся по мужской ласке. Все это твердил инстинкт. Спасайся, идиотка! Но Инджи стояла прямо и смотрела на приближающиеся фигуры тихо. Только когда с ней заговорили, игнорируя тон смотрителя, она поспешила выдать:
- Приветствую вас, господа. Позвольте... - но договорить она не успела. Побледнела еще сильнее, уже не сдерживаясь и вжимаясь испуганно в мусорный бак спиной, глядя как смотритель мешком падает на землю, заваливаясь на бок. За ним тут же опустились и другие двое. Понимая, что она единственная, кто остался в живых, Инджи испуганно обернулась и никого не увидела. Тогда остарожно присела рядом с ближайшим телом и попыталась его перевернуть, не понимая что случилось. Лица его она не могла видеть. От чего он умер? Внезапный храп заставил ее отскочить от него, выпуская его плечо из рук. Смотритель был живее живых и сладко посапывал, похрапывал и причмокивал во сне, только маму не звал: так ему сладко спалось.

Отредактировано Инджи Трауд (2014-08-16 16:58:09)

Ей было страшно, очень, просто невероятно. И если маски смотрителей пугали до леденящего душу ужаса, то эта маска, этого человека, буквально появившегося откуда-то с неба, она заставляла цепенеть даже ее храброе сердечко, вырисовывая в своем воображении самые жуткие картины. Кто он? Что ему надо? Он убьет ее? Почему-то в отношении этих смотрителей не возникло таких мыслей, она даже не поняла - настолько была взволнованна - как именно задумали негодяи ее проучить. А вот этот человек насквозь был пропитан опасностью. Он был отражением своего времени, его зеркалом, в котором нельзя было рассмотреть глаз. Бездушным, мрачным обитателем теней. Убийца? Насколько более простой ей сейчас казалась возможность объяснить смотрителям отпустить ее. Но что сказать ему? Что он здесь делает? Что он сделал с ними? Инджи едва слышно ахнула, пошатнулась, но осталась стоять каменным, но очень хрупким изваянием рядом со стеной, во все глаза поглядывая на человека в маске. Если бы он захотел прирезать ее, то наверняка бы уже сделал это еще до ее первого выдоха. Она задержала в легких воздух, чувствуя как сердце скакнуло в горло и там забило тревогу. Бежать? Звать на помощь? Прикинуться частью интерьера и надеяться, что он ее не заметит? Мысли бешено крутились в голове. Она даже подумала что-нибудь предложить ему взамен на свою жизнь. Но что? Что у нее есть?
- Крысы? - всхлипнула она, будто бы впервые услышав о крысах. Но на самом деле опасность от крыс и чумы казалась сейчас какой-то иллюзорной. Если сравнивать со стоящим перед нею человеком. Но даже перед смертью Инджи Трауд не собиралась так жалобно блеять, как сейчас прозвучал ее удивленный голос. Она вытянулась как струна, вздернув свой аристократичный подбородок, в такие моменты всегда забывая о тоненьком шраме на подбородке, который так становился чуть заметнее. Пальцы на всякий случай сжались в кулаки. Почему-то было страшно, что он ударит. Ткань блузки показалась слишком тонкой. Она не защитит от таких кулаков. Инджи придала себе самый что ни на есть гордый и возвышенный вид. Горло пересохло, но когда он произнес ее имя, она незамедлительно отреагировала так, как ее учили всю ее жизнь. Она вежливо кивнула головой, утонченно и сдержанно, как и подобает юной леди, хотя в глазах ее пробивался испуг, живых глазах, еще не вышколенных до идеального равнодушия годами практики на светских раутах и деловых встречах. Глаза ее блестели, уставившись жадно и испугано на незнакомца в маске. Знает ли он, что ее семью изгнали?!
- С кем имею честь разговаривать? - поинтересовалась она, но не удержалась и бросила опасливый взгляд на сильно всхрапнувшего смотрителя на земле, хотя больше всего ей хотелось спросить что он сделал с ними и не собирается ли ее убивать. Впрочем, не каждый незнакомец на этих улицах знал ее имя. И когда он пошевелился для какого-то простого действия, вся ее решительная осанка на мгновение дрогнула, словно она собиралась отступить от него назад, сделать шаг, сохраняя осторожную дистанцию. Но воспитание, а также сила воли девушки не позволили ей этого проделать. К счастью. Она снова взяла себя в руки и осталась стоять на месте.

Отредактировано Инджи Трауд (2014-09-10 14:10:28)

Мисс с опаской смотрела на протянутую к ней руку, не спеша доверять незнакомцу, но это его странное "с другом" пульсировало в душе каким-то едва различимым отблеском зародившейся надежды. Говорил он спокойно и не агрессивно, вел себя вежливо, не хотел отдавать спящих смотрителей крысам, а значит убийцей не был. При мысли о грызунах, разносивших чуму по городу, Инджи едва удержала себя от невольного желания передернуть плечиками. Если бы не эта жуткая маска, на его лице, скорее походившая на череп с темными проемами пустых глазниц и носа, в которых не было ничего живого, ни плоти, ни блеска глаз... В нее невозможно было смотреть без замирания в сердце, будто бы перед нею было чудовище, механическое, неживое, обладающее какой-то странной и необъяснимой силой. С другом...
Казалось бы, что может быть проще и понятнее, чем протянутая рука? Но Инджи сомневалась.
- Не думайте, что я не способна за себя постоять, - проговорила она, стараясь меньше пялиться на его маску, но постоянно возвращаясь взглядом к деталям этой необычной конструкции и разглядывая, - А тем более, что я вас боюсь.
Обернулась по сторонам, выбирая куда бы сейчас вот так гордо и царственно удалиться, но передумала, не зная правильно ли поступает, теряя весь свой бравый запал мигом. 
- Но вы правы. Это не лучшее место для разговоров, - вложила ладонь в его руку, не зная - он собирается ее пожать, коснуться губами (в маске?) или она в принципе его неправильно поняла. Вспыхнув от смущения и страха, сделав шаг и запнувшись о какой-то мусор, Инджи сильнее сжала его руку и тут же об этом пожалела. Эдак она еще покажет, что соврала и на самом деле перепугана до смерти.

Так странно было идти по пустынным закоулкам рука об руку с незнакомцем в маске, ступая по потрескавшейся мостовой, осыпавшейся кирпичной крошке и рассыпанным осколкам выбитых окон, похрустывающих под подошвой ботинок. И рука была проводником между тем миром и этим. Страх постепенно утихал, плавно опадая как лист, оторвавшийся от ветки дерева. Рука его принадлежала человеку. Она была теплая, шершавая и каким-то невероятным образом приглушала тревогу, все еще бьющуюся птичкой в груди. И даже некая уже привычная мрачная пелена, нависшая над вечерним городом, расступалась перед ними, пока они не пришли к дереву в небольшом огороженном садике. Как же Инджи давно не видела деревьев! Она так привыкла к ним. Сад за особняком Траудов был несомненно одним из самых прекрасных. Мисс не удалось скрыть своего восторга, впрочем, она и не собиралась. Ничего преступного или постыдного в том не было. Просто это не было прогулкой двух друзей. Они тут были не для этого, но невольно взгляд девушки продолжал бегать по рассыпавшимся по земле цветникам, словно по жемчужинам, от которых невозможно отвести взгляд.
- Папа? - она подняла на него взгляд, - Вы что-то знаете о лорде Трауде? - перехватив его руку уже двумя, она подскочила ближе. Именно подскочила, а не спокойно подошла, как ее всегда учили. Нетерпение и волнение отражались в ее глазах. Руку того, кто назвался другом, она прижимала к груди, несильно, но так, будто бы собиралась его, если понадобится, то и умолять, чтобы только он и его люди как-то смогли помочь ее семье. 
- Давно, почти сразу же как все это началось, - взволнованно залепетала она, пытаясь рассмотреть в темных безжизненных глазницах хоть какую-то реакцию, - Я думаю, что не обошлось без участия лордов Пэндлтонов. Я слышала как они ему угрожали. Они хотели, чтобы он как-то повлиял на брата, моего дядю Ришема Трауда. Я думаю, речь шла о чем-то очень важном в парламенте.
И она рассказала ему все, выложила как на духу, впервые за все это время обретя какую-то, пусть очень слабенькую, но надежду. Единственное, она совсем ничего не знала о судьбе дяди, но по слухам - он оставался в своем особняке за городом. Мама, старшая сестра и брат - в Затопленном квартале.
- Я не знаю вашего имени. Но я буду каждый день молиться за вас. А если нужно - я помогу. Только скажите, что нужно делать. Гиоццо и Микалес останутся у тетушки Грюн. Это здесь недалеко. Мы сразу же убежали с братьями в "Китовый ус", чтобы не отправляться в Затопленный квартал. Они сказали, что мы больны чумой, но это же неправда.
И тут она заметила, что стискивает руку незнакомца изо всех сил, прижимая ее к себе. Убрала руки за спину, отступила на шаг назад и отвела взгляд в сторону.

Так странно. Надежда, такая слабенькая, но впервые осветившая своим желанным теплом ее лицо, ее новую жизнь на Блудокс, наполненную страхами и сомнениями, она исходила от этой безликой страшной маски. Нет, она уже почему-то не боялась его, хотя ей нужно было бы оставаться осторожной, но с каким-то странным чувством поглядывала на конструкцию, скорее напоминающую человеческий череп. Ее надежда была в маске. Что он скрывает? Кто он? В голове было столько вопросов, но отвлекаться и набрасываться на незнакомца она не могла себе позволить. Пока его предложение о помощи казалось таким нереальным, будто бы он вот-вот откажется от своих слов или посмеется. Или просто растворится в воздухе. Нет, не может быть. На мгновение пальчики сжали его руку сильнее, но мигом пришло отрезвление. Ее родители, ее семья в опасности. И он, кто бы он ни был, он обещает помочь, приложить все усилия.
Она оторопело смотрела на его руку поверх своей и не двигалась, будто бы он может сейчас рассыпаться от любого ее неловкого движения.
- Спасибо вам. Спасибо, - пролепетала она, а потом собралась и кивнула в той самой манере, в которой это было бы более уместно где-то на приеме или в парламенте. Хорошо, что его рука было теплой. Она была растеряна, обеспокоена. В глазах кружились мысли, ускользали, она так по-взрослому хмурила лоб, в точности как это любил делать Трауд старший, - Но вы, - она запнулась, даже не зная как лучше спросить его об этом, -  Я вас еще увижу?

Отредактировано Инджи Трауд (2014-09-29 09:17:14)

Сомневаться в его "да" означало позволить сомнениям перегрызть горло той хрупкой надежде, которую зародила в ее сердце эта встреча. Человек без лица, неизвестный, хранящий свои тайны, он казался единственно нормальным во всем этом городе. Какая-то непонятная сила окружала его. Был ли это его уверенный и спокойный голос. Или же просто нечто или некто, те самые "сторонники", о которых он говорил. Порождение темного времени, окутавшего город мрачной пеленой, высасывающей из него душу. Или же нет, этим грязным делом занимались люди. Своими руками они уничтожали наследие, то, что давала природа. Печальный взгляд девушки скользнул на поблекшие в сгущающейся темноте цветы. Признаться ли ему, что она не собирается бездействовать? Попросить взять ее с собой? Куда? А как же ее братья? Помолчать, потянуть паузу? Она оглянулась. Скоро уже ночь, а до постоялого двора еще нужно дойти. Гулять в темноте по переулкам Дануолла - не самая хорошая затея. Возвращаться, чтобы сказать тетушке, что она снова ничего не нашла - тоже, но выхода не было. Она снова заглянула в пустые глазницы маски, словно хотела увидеть сквозь нее. Спаситель, кто бы он ни был, оставался для нее мучительной тайной.
- Почему вы не называете свое имя? - голос ее был тихий, осторожный, будто бы она могла им повредить что-то очень хрупкое, разрушить какую-то тонкую границу и потерять то великое приобретение, которое вмиг изменило все. Она почувствовала себя неловко, будто бы от нее ждали благодарности, а она, не оправдав надежд, потянула руки, чтобы сорвать с него маску. Наверняка, это очень для него важно и делиться с нею таким он не станет.
- Простите, - она смущенно отвернулась, поежилась, обхватывая руками озябшие плеч, взгляд ее стал серьезным, - Но прошу вас, если что-то только станет известно о судьбе лорда Трауда, - тугой узел в груди мешал словам - Или мамы с сестрой. Даже если это будут не совсем радостные новости. Мне нужно знать, - она умоляюще взглянула на него и отступила на шаг. Тени пробежали по ее лицу. Позднее она будет гадать не приснился ли ей человек. 
- Если вам понадобится какая-то помощь, то можете на меня рассчитывать. Сэр.
И поспешила добавить, словно опасалась, что после ее слов он растворится в ночи без следа:
- Как вы думаете, есть возможность как-то выбраться из Затопленного квартала? 
Ее штормило, бросая из одной крайности в другую. Инджи очень старалась держать себя в руках, но она безумно волновалась. Человек без лица знал ее семью. Возможно, что и она когда-то встречала его на многочисленных приемах и балах. Теперь все изменилось. Теперь она была изгнана, ее семья рассыпалась на осколки, заклейменная чумой. Возможно, такая маска полагалась и ей. Теперь ей нужно более чем тщательно скрывать свое настоящее имя. Ее лицо. Весь ее аристократический вид, ее чистенькие белые чулочки - ничто не имело значения в этом новом мире. Она почувствовала себя неловко. А ведь уже несколько дней прогуливалась по городу без оружия, как по какому-то замысловатому музейному комплексу, являясь всего лишь любопытным посетителем, чудом избегая столкновения со смотрителями и бандитами. Все попытки тетушки заставить ее верить в то, что на самом деле ничего не изменилось - смешны. Руки Инджи непроизвольно сжались в кулаки. В них должно быть оружие, а не цветы и ленточки.

Отредактировано Инджи Трауд (2014-09-29 10:04:23)

Кажется, он заметил как она внутренне сжалась, глядя в эту выползающую из всех самых темных углов темноту. Еще никогда она в такое время не прогуливалась по улицам. Поиск еды был делом крайне важным, но не настолько, чтобы передвигаться на ощупь в темноте, настолько пугающей и, безусловно, таящей в себе разного рода опасности, одна хуже другой. Он не мог взять ее с собой, не хотел называть свое имя или представить своих союзников, но жить вместо нее на Боттл стрит он не мог тоже. Она должна была справиться с этим сама. Сама позаботиться о себе и своих маленьких братьях. Она должна была быть примером для них всех. Сжав кулачки, она привычным жестом вскинула подбородок выше, выпрямившись как натянутая струна и сердито, но прежде всего на себя саму, обернулась на человека без лица. В который раз взгляд на его маску заставил ее глубже вдохнуть воздух, но она очень старалась не показать, что ей страшно. И боялась она не его, а того неизведанного, что ждало ее и ее семью впереди.
- Благодарю вас, - сказала она ровным и мягким голосом, такая вежливая и гордая, какой и была всегда. Словно ничего и не было. Просто случайная встреча двух друзей на тихой улочке мирно засыпающего города.
- Но я дойду сама.
Была ли она в этом уверена? Вряд ли. Уверенность - ее в последние дни катастрофически не хватало. Долг. Необходимость. Или она будет меняться и становиться сильнее. Или же Дануолл поглотит ее, сожрет, перемелет, как и все то живое и хорошее, что еще в нем оставалось.
- Не хочу отнимать у вас время, - пояснила тихо она, уже снова всматриваясь куда-то в сгустившиеся чернильные пятна сумерек, скрывающих очертания домов вдалеке, опустевших окон и упирающихся в небо труб, - Здесь совсем недалеко, а у вас наверняка есть более важные дела, - глянула на него с надеждой.
Пусть он найдет папу. Пусть.
- Прощайте, - странно, но в этом новом мире, новом Дануолле, новой жизни беглянки не было месту фразам вроде "до новой встречи" или что-то в этом роде. Новые встречи - это замечательно, но кому-то они были предназначены, а кому-то нет. Инджи ощущала себя потерявшейся маленькой девочкой. И очень хотела это изменить. Она упрямо шагнула в темноту, вниз по улочке, не оглядываясь на незнакомца. Друга. Трепещущее сердечко отчаянно билось в груди, но Инджи не остановилась. Она должна быть сильной. Она сумеет, сможет. Она отыщет оружие, еду, спасет братьев, а потом обязательно встретиться со своей семьей. В темноте она выглядела нелепо ярким светлым пятнышком в своих белых чулочках и светло-розовой кофточке. Где-то противно пискнула крыса, и девушка побежала по улице. Быстрее и быстрее, зная, что через несколько домов ее ожидает поворот, за которым уже виднеется старое здание, в котором затаилось убежище для семейства Трауд, где ждали ее малыши, наверняка волновалась гувернантка и тетушка, где она проведет еще одну беспокойную ночь, полную раздумий и серьезных решений, чтобы проснуться на следующее утро и начать действовать. Человек без лица прочно засядет в ее мыслях и снах. И станет ее надеждой.

Отредактировано Инджи Трауд (2014-10-17 10:23:29)