Через три дня после «бегства» из «Золотой Кошки», Мадлен снова вернулась в Дануолл. Нужно было приобрести кое-какие продукты и отправить письмо на родной Серконос. Девушка давно не отправляла никаких вестей домой, равно как и не получала их оттуда. Нужно было сообщить родным, что она больше не куртизанка в отеле и что с ней все хорошо. В своем письме она не вдавалась в подробности минувших дней, не называла имен и адресов. Письмо получилось несколько размытым, но информативным. Мадлен не сообщила, как с ней можно связаться, но зато пообещала, что каждый месяц, по возможности, будет писать.
Дорога от дома Вэллисмита старшего заняла достаточно много времени. И пока Бернацки бегала от одного заведения к другому, нагружая дорожную сумку пропитанием, день приблизился к своему концу. Она покинула город, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом.
«Глупая Мадлен. Не могла выйти раньше. Старик будет волноваться»
С сожалением думала девушка по пути к новому дому. Ей очень не хотелось огорчать пожилого лорда, потому мысленно просчитывала наиболее короткий путь. Вариант подходящий нашелся. Если пройти через заброшенный квартал, который пришлось обходить по пути в Дануолл, то она существенно сократит путь и возможно даже вернется до темноты.
Ноги сами понесли ее по короткой дороге. Тревожное чувство не давало покоя с момента, как Мадлен покинула Винный квартал. И именно оно быстрее гнало ее к дому. Вдруг с лордом Вэллисмитом что-то случилось? Вдруг на убежище напали гвардейцы, выследив ее с Эштоном? Ей было бы спокойнее, будь она там.
Заброшенный квартал притаился меж хитросплетений дорог и улиц, половина из которых были давно затоплены. Он погрузился в тишину и мрак. Единственное, что было слышно – как гудит ветер в щелях домов и пищат крысы. Здесь Мадлен не доводилось бывать, с тех пор как началась Чума. Но когда этот квартал еще процветал, она приходила сюда к портнихе, которая шила для нее изумительные корсеты, а после заглядывала в кофейню, вон ту на перекрестке, и заказывала горячий шоколад и кексы. Удивительно, но витрины этого заведения были до сих пор целы, и вывеска все также висела над крыльцом. Разве что потеряла свой прежний вид, покрывшись пылью и грязью. Представить, что эта кофейня все еще работает было просто. Вот парочка сидит за столиком у окна, еще двое выбирают выпечку, а молодой официант суетится, собирая со столов грязную посуду на большой поднос
Стоп!
В помещении действительно показалось движение. Мадлен остановилась и присмотрелась. Никакой ошибки, там был человек. Сердце забилось, ладони взмокли. Будь это плакальщик или мародер – одинаково плохо. Что делать? Вернуться или изменить путь? Мадлен огляделась и повернула за угол. Кажется этот дом можно обойти с другой стороны. Таким образом срезать угол и выйти к следующей улице. Переулок оказалась пустым. Мадлен повернула еще раз и… остановилась как вкопанная. Она ошиблась, здесь не было прохода. Здесь был тупик и в этом аппендиксе слонялись из угла в угол трое…
Это были плакальщики. Они тот час заметили девушку. Их ноздрей коснулся потрясающий запах свежего мяса и твари бросились за потенциальной добычей, издавая при этом гортанные чавкающие звуки. Мадлен побежала назад по переулку к центральной улице, но ей навстречу уже плелись еще две, замотанные в лохмотья фигуры.
Она оказалась в ловушке.
Все, это конец!

Плакальщики очень быстро наступали. Мадлен парализовал ужас. В ее хорошенькой головке начала складываться неутешительная картина – сегодня она не вернется домой. Вэллисмит решит, что она сбежала. Ведь даже тела не найдут (да и кому придет в голову?), плакальщики ничего не оставят.
Мадлен могла не бояться смерти как таковой, искренне полагая, что там за гранью гораздо лучше, чем здесь. Но, как и все, она боялась предсмертных мук. И именно в это в какой-то момент прогнало ступор и женщина, словно очнувшись, схватила палку с асфальта, о которую едва не споткнулась. Навряд ли этим она сможет причинить какой-то ощутимый вред тварям, но хотя бы попытается.
Чумные приближались, и паника постепенно начала отравлять разум Мадлен.
Вот и все!
Или еще нет?
Неужели чужой дал Бернацки еще один слабенький шанс?
Кто-то оттолкнул ее, выходя вперед, навстречу раскрывшим смрадные рты плакальщикам. Хороший удар камнем размозжил парочке черепа. Они завыли и повалились на землю, пачкая ее темной гнилой кровью.
Мадлен смотрела на все это, широко раскрыв глаза. Она была так поражена происходящим, что сперва даже не обратила внимание на спасителя. И лишь когда он, а точнее она, подала голос и схватила ее за руку, Мадлен пришла в себя.
Кивнула и, скинув с плеча сумку, побежала следом за спасительницей. Конечно, продукты и медикаменты были нужны. Но жизнь была дороже. Мадлен рассталась со своим грузом не задумываясь и секунды.
Они бежали прочь от переулка, пока голодный вой плакальщиков не остался далеко позади.
Не привыкшая к таким забегам, Мадлен очень быстро устала. Дыхание сбилось, воздуха катастрофически не хватало. Она поняла, что если не отдохнет немного, то скоро упадет.
- Стойте, пожалуйста, подождите. Я не могу больше, - Мадлен ощутимо сбавляла шаг, вынуждая спутницу остановиться.

Они остановились, и какое-то время Мадлен просто пыталась отдышаться. Ее заметно потряхивало от напряжения и вполне объяснимого страха. К такому женщина не была готова. Много раз она прогуливалась по заброшенным домам в Дануолле, но ни в одном из них ей не попалось ни одного чумного. Улицы в сердце города часто зачищались, плюс постоянные патрули контролировали ситуацию. Наверное, поэтому Бернацки даже не подумала о том, что может попасть здесь в такую передрягу. Очевидно, окраины оставались в стороне, сами по себе и никому не было дела, что тут происходит.
Лишь через пару мгновений Мадлен обнаружила, что все еще держит за руку незнакомку. И заметив это, крепче сжала ладонь.
Теперь она, наконец, смогла разглядеть ее. Это была темнокожая женщина, коротко стриженая, с глубоким уставшим взглядом. Она не была аристократкой, но судя по тому, как она двигалась и управлялась с плакальщиками, простой нищенкой или домохозяйкой она тоже не была. Руки ее на ощупь были грубыми и сильными. Она в принципе выглядела сильнее и увереннее, чем любая дама Дануолла. И вид у нее был достаточной грозный. Но Мадлен это не испугало. С людьми можно договориться, а вот с плакальщиками нет…
- Да, я могу идти по крышам. Я не боюсь высоты, - Мадлен затравленно оглядывалась, каждый шорох расценивая как потенциальную опасность. На крышах и правда будет спокойнее.
- Меня зовут Мадлен. Я домой шла. Решила сократить путь и пройти напрямик. Темнеет уже, ночами на улицах опасно. Но я тут давно не была. Я не думала, что этот район превратился в пастбище для мертвецов, - она немного виновато посмотрела на спутницу. Надо же, вступилась за нее, хоть и не обязана была. Сама могла пострадать.
- Спасибо вам, вы спасли меня.
Мадлен сейчас чувствовала себя все той же провинциальной дурочкой, какой десять лет назад приехала в Дануолл. Умным ее поступок нельзя было назвать. Отчаянным – с большой натяжкой. Прожив столько времени в уютной «Кошке» она совершенно разучилась выживать в реальном мире.
В соседнем доме послышался шум падающих досок и бьющейся посуды. Нужно было и правда уходить. Кто бы там ни был, он мог оказаться плохим спутником. Мадлен кивнула, соглашаясь с тем, что пора снова в путь.

Мадлен прекрасно понимала, как выглядят ее оправдания со стороны. Наверное, женщина, спасшая ее от верной гибели, мысленно крутила пальцем у виска, и куртизанка не могла ее в этом упрекнуть. Она видела город словно впервые, будто никогда здесь прежде не была. Куда делась вся эта роскошь и благополучие? За какие-то месяцы нависшая над Дануоллом угроза едва не стерла его с лица земли. Признаться, такое открытие немного шокировало Мадлен. Конечно, она была в курсе происходящего, но большую часть новостей она получала из сплетен и слухов. Ей не было нужды уходить от «Золотой Кошки» далеко. Единственное место, где она бывала - это пятачок в несколько улиц, всего в каких-то паре кварталов от борделя.
- Приятно познакомиться, - сказала Мадлен и улыбнулась, как только они оказались на крыше. С это, пусть и не слишком большой высоты, женщина увидела, что ее поджидало впереди. Только при беглом рассмотрении она заметила с десяток чумных тварей, а то и больше. Неприятный холодок пробежал по ее хребту. Одна бы она ни за что отсюда не выбралась.
Она перепрыгнула за Билли на соседнюю крышу, почти не испугавшись.
- Мой дом, - как же странно было произносить эти слова, - вон там, видите? – Мадлен указывала на небольшой квартал, схороненный в гуще виноградников и яблоневых деревьев, как раз за вымершим районом в центре, которого они находились. Очевидно, раньше там проживали аристократы со своими семьями вдали от городской суеты. Но теперь там никого не было. Все вельможные особы и промышленники, населявшие его, спешно уехали, как только началась чума. Мадлен не видела по близости ни одного окна, в котором горел бы свет. Единственным местом, где еще кто-то жил был особняк Вэллисмита старшего. Удивительно, что поблизости не было ни одного плакальщика. А может, и были, только Мадлен не попадались.
- Город очень изменился. Я не заметила насколько сильно, вы правы. Счастье, что вы оказались рядом. А вы, почему оказались здесь? Живете неподалеку?
Найти в таком опасном месте живого человека на самом деле было достаточно странным. Если Билли не дежурит тут по ночам, спасая заблудших дурочек, то, что тогда привело ее сюда?

Мадлен ожидала такого вопроса или подобного ему. В глазах Билли мелькало любопытство всякий раз, когда она смотрела на Мадлен. И особенно теперь, когда она узнала, куда белокурая незнакомка направляется. Действительно, не всякий раз встретишь на развалинах с виду приличную женщину, направляющуюся прочь из города одна, да еще и на ночь глядя. На нищенку Бернацки похожа не была, а до аристократки ей было еще далеко. Манеры не те, да и умение держаться.
- Вы угадали, Билли, - Мадлен улыбнулась и посмотрела на спутницу. В ее взгляде не промелькнуло и тени неловкости. Очевидно, женщина не считала эту профессию стыдным занятием.
- Там не открывается новый бордель. Я живу там. Не одна, - вполне распространенное мнение обывателей о том, что у шлюхи не может быть собственного дома, нисколько не удивило Мадлен. Как правило, это действительно было так, за исключением редких случаев.
- «Золотая Кошка». Там я работала. Теперь нет. Всего сутки я … на вольных хлебах, потому умудрилась попасть в такую скверную ситуацию. В том мире, в котором жила я было чуть более безопаснее, - она едва заметно пожала плечами. Наверное, ее признание, немного приподняло завесу тайн и у Билли больше не оставалось вопросов о том, как Мадлен попала сюда в такое время.
- Ну, а вы? – она внимательно посмотрела на Билли, все так же улыбаясь, но улыбка стала менее заметной.
- Вы не похожи на благочестивую домохозяйку или нищенку. Вы слишком смелы для абсолютного большинства женщин Дануолла. Кто вы и стоит ли мне вас опасаться?

- Вы правы, просто не отпускают, - Мадлен аккуратно шагала по крыше, глядя себе под ноги. Все здания здесь были полуразрушенными и потрепанными. Кое-где черепица отошла от крыши, можно было поскользнуться и скатиться вниз. Местами можно было разглядеть здоровенные дыры и щели. Конечно, на крыше было безопаснее, чем внизу, но опасность провалиться в какую-нибудь дыру прямо в крысиное гнездо была достаточно высока.
- Мне помог оттуда уйти один очень хороший человек, - Мадлен не спешила вдаваться в подробности. Все же она не знала, что за женщина эта Билли. Да и какой толк в этой информации? Разве что только интерес.
- Понимаю вас. Я тоже не знала, как отвечать на такой же вопрос от вас. Если подумать, то я больше не беру деньги за секс и не обслуживаю господ. Это в прошлом, но эта деятельность стала таковой только вчера. Получается, что я не куртизанка теперь. Но и не добропорядочная гражданка Дануолла. Тогда кто? Трудный вопрос. Но, я думаю, не стоит обманываться и пробовать найти себя заново. Вы та, кто вы есть. Я куртизанка. А вы?
Мадлен мягко улыбнулась. Эта темнокожая женщина выглядела растерянной и закрытой. Словно она действительно не знала кто она и что вообще здесь делает. Будто что-то терзало ее, а внутренняя пустота не давала покоя. Кажется, она была очень одинокой, даже больше чем Мадлен.

Мадлен какое-то время молчала, после сдержанного и сухого - «Я – убийца».
Вот так подарок судьбы.
Тем не менее, бояться она не торопилась. Убийца – не значит плохой человек. Она знала великое множество людей благородного происхождения, которых и хорошим словом то нельзя было охарактеризовать. Профессия Билли, если так можно было назвать ее деятельность, многое теперь объясняла. Ее бесстрашие в первую очередь. Отсутствие страха защитить кого-то слабее и просто сделать это, понимая, что можешь. Наверное, человек, единожды отведавший крови другого живого существа, не откажет себе в том, чтобы опробовать это снова. Мадлен знала это чувство.
- Много людей вы убили? – в голосе женщины не слышалось упрека. Слова прозвучали довольно буднично, будто она спрашивала «Что вы будете пить? Чай или кофе?»
Мадлен, правда, было интересно. Ей еще не доводилось общаться с людьми, которые называют себя убийцами в открытую, не прикрываясь при этом присягой или государственными титулами. Тем более с женщиной. Наверное, поэтому она такая угрюмая. Все же профессия или род деятельности откладывает заметный отпечаток на личность. Взять хотя бы Мадлен. Билли с первого раза угадала, то чем спасенная ею женщина занимается. Может быть, это интуиция или внимание к мелочам, как знать.
Мадлен аккуратно обошла прогнивший участок вслед за Билли. Упасть и разбиться ей совсем не хотелось.
- Да, глупая была бы смерть, - с усмешкой сказала Мадлен, перепрыгивая очередную щель. – А как вы относитесь к смерти? – не унималась белокурая спутница, зацепившись за явно интересовавшую ее тему. – Я имею в виду, у человека отнимающего жизни, должно быть свое видение. Может быть философское, м? Простите, что задаю такие вопросы. Мне правда интересно, - в голосе спутницы послышалась улыбка.

- Я отношусь к любви точно так же как большинство людей, - солнце почти скрылось за горизонтом, и разбирать дорогу становилось все сложнее. Мадлен невольно сбавила шаг, повинуясь своим инстинктам, ступая предельно аккуратно и осторожно.
- Но я не так как другие отношусь к сексу. Для меня это не является табу, равно как и ряд способов получения удовольствия. Для очень многих дам нет секса без любви или без брачных уз. Некоторые, с позволенья сказать любят своих мужчин при выключенном свете и в одной и той же позе на протяжении многих лет, считая это допустимой нормой в обществе, где подобные развлечения вполне можно назвать постыдными. Просто потому, что их так воспитали. Думаю, от рождения ребенку не прививают и мысль о том, что убивать – это нормально. Вам, наверное, тоже этого не прививали, однако, согласитесь, что отношение к этой деятельности у вас совсем другое. Не думаю, что вы находите свою профессию рутиной, иначе перестали бы это делать. В отличие от бордельной девки, вы можете это сделать в любой момент.
Крыша заскрипела под весом путниц и кусок черепицы, отколовшись, опал на землю. Послышался писк крысиной стаи. Где-то позади завыл плакальщик. Сердце снова подпрыгнуло в груди. Было страшно. И чем гуще становилась ночь, чем крепче сдавливала грудь паника.
Мадлен решила говорить, не молчать. Чтобы хоть как-то отвлечься.
- Смерть, наверное, для вас такая же обыденность, как для других… не знаю, восход солнца. Я думаю, мне было бы страшно умирать. Я имею в виду сам процесс, а не переход из одного состояния в другое. Я верю, что наша земная жизнь не предел, хотя, могу, конечно, заблуждаться…

Впереди близился конец квартала. За ним тянулись яблоневые сады и крыши невысоких, чаще двухэтажных, особняков. Совсем скоро Мадлен будет дома. И поэтому настало время подумать, как очень вежливо избавиться от спасительницы. Не к чему ей было знать, куда куртизанка направляется. Хоть она будет и благодарна Билли за спасение всю оставшуюся жизнь, но до полноценного доверия было еще очень далеко. Да и не к чему было знать убийце, в каком из домов этого маленького и пустынного квартала прячутся люди.
- Этому меня учили люди, окружавшие меня. Зачастую, до всего приходилось доходить самой, просто наблюдая или обжигаясь на своем собственном опыте. Пожалуй, только жизнь дает самые ценные уроки, - она невольно улыбнулась, вспоминая, как часто ей приходилось бороться со своей собственной недальновидностью или превратностями судьбы.
- судя по всему, придется обзавестись теперь каким-нибудь оружием. Мне придется выйти из дома еще не раз и без элементарных средств защиты делать в отдаленных кварталах Дануолла нечего. Не думаю, что в следующий раз мне так же несказанно повезет, как сегодня, - как молния не ударяет дважды в одно и то же дерево, такая удивительная удача приходит лишь единожды. Для Мадлен эта прогулка оказалась невероятной эмоциональной встряской, но и наглядно показала насколько на улицах не безопасно.
- Придется привыкать жить по-новому.
Вереница домов оборвалась. Они слезли с покатой крыши рядом стоящего строения на землю. Здесь было тихо, ни крыс, ни плакальщиков видно не было. Возможно, где-то прячутся, потому стоило вести себя очень тихо.
- Мне прямо через сады. Пять минут и я на месте, - в полголоса сказала Бернацки, надеясь не привлечь ничье внимание со стороны.
- Спасибо Вам за помощь, Билли. Мне хотелось бы вас чем-то отблагодарить, но у меня ничего нет, - в голосе звучало сожаление. Женщина действительно была очень благодарна убийце за ее благородный поступок.