Чем дальше Гарольд искал, тем больше в этом деле было неясностей. Детали, которые, казалось бы, должны были прояснять происходящее, только запутывали. Показания не сходились. Рассуждения вели в тупик. Смотрителя Этвуда, привыкшего докапываться до истины, это порядком раздражало, однако любопытство было сильнее, и все, что останавливало его на этом скользком и весьма опасном пути - мысль о Коре.
Если с ним что-либо случится, о ней и ребенке некому будет позаботиться.
Тем не менее, исчезновения выстраивались в ровный рядок одно за другим, и хуже всего было то, что смотрители оказывались здесь бессильны. Как оказывались бессильны тайная служба, стража и все, кто должен был важных персон охранять.
Поразительное "единодушие".
В отличие от солдат, которые пока шарахались от подопытной Соколова, Этвуд счел, что это неплохой шанс что-либо прояснить. С плакальщиками он сталкивался за последнее время не раз, но по рассказам охраны, "девка в клетке", как они ее называли, чувствовала себя на удивление хорошо. Хотя, совсем недавно обливалась кровавыми слезами.
Добился Соколов успеха или нет, трудно было сказать. Здесь нужен был кто-то более сведущий в вопросах медицины, и потому Этвуд пригласил брата Ульма, чтобы тот мог женщину осмотреть.
- И все-таки, будь осторожнее, - предупредил Ульм, прежде чем пропустить вперед Этвуда. - Мы не знаем, что здесь произошло и почему она чувствует себя на порядок лучше.
- Вы думаете, было бы куда естественнее, чтобы она умерла?
- Конечно. От чумы умирают, Гарольд. И это означает одно из двух. Говорят, некоторым перед смертью становится легче.
- В таком случае, она уйдет на тот свет не одна.
- Главное, чтобы тебя за собой не утянула. Держись на расстоянии хотя бы, пока я ее не осмотрел.
Этвуд не мог перечить человеку, однажды спасшему ему жизнь. Во-первых, потому, что правота того была неоспорима. А во-вторых, заразись он чумой, это будет означать опасность не только для него. В-третьих, существовал шанс, что все это было обусловлено влиянием Чужого, а если так, то без оккультных действий тут не обошлось. Про Соколова ходили слухи, что он искал не только научных истин.
Закрыв за собой дверь и подойдя к большой клетке, предназначенной словно для дикого зверя, Этвуд оторопел. Увидеть чернокожую знакомую он никак не ожидал. И снова на мосту Колдуин, только в другом доме.
- Мисс Сибил, - только и смог сказать смотритель. И после паузы добавил: - Бьюсь об заклад, на этот раз надо спасать вас.
Ирония судьбы, иначе.

Отредактировано Гарольд Этвуд (2014-06-03 17:14:29)

- Увы, не смогу этого сделать при всем желании, - Гарольд развел руками. - Вас угораздило оказаться свидетелем и вещественным доказательством одновременно. К тому же, вы "чумной больной" и, может быть, "опасный душегуб", - процитировал смотритель недавнюю остроту бойкой женщины.
Когда они виделись? Чуть меньше месяца назад. И что произошло с тех пор?
Жаль, что теперь они сидели не за чайным столом. Если бы не маска смотрителя, мисс Сибилл увидела бы его сожалеющую улыбку. Впрочем, все было и так слышно по голосу. Уж очень презанятным вышел их последний разговор.
- С каких пор вы приноровились так влипать? - Гарольд вздохнул. Взяв за спинку, поставил стул недалеко от решетки. Затем поудобнее устроился, как делал обычно, когда вел допрос. Достал из кармана блокнот.
Закатное солнце делало стены лаборатории золотыми. Тихо и светло. Как будто и не было никакой чумы.
- Я позвал его, чтобы вас осмотреть. Как давно вы болеете?

Отредактировано Гарольд Этвуд (2014-06-03 18:29:46)

- Больны вы или нет, это предстоит еще выяснить, - задумчиво ответил Этвуд. - К сожалению, в медицине не разбираемся. Ни вы, ни я.
Гарольд не боялся быть узнанным. Иначе зачем бы ему признавать случайную знакомую? Однако он всерьез опасался чумы. Маска смотрителя была каким никаким средством, позволяющим хоть как-то избежать заражения. Еще в самом начале эпидемии Соколов постарался снабдить стражу средствами защиты, утверждая, что они помогут уберечься от беды. Правда, иной раз и эти средства оказывались бесполезны.
- Давайте договоримся, - понизив голос, сказал смотритель. - Вы расскажете мне, что знаете, а я постараюсь сделать так, чтобы вас не отправили в Колдридж или лазарет.
Равноценный обмен. В другое время Этвуд был бы не прочь обменяться с Сибил еще парой остроумных шуток, но куда важнее были ответы на вопросы, которые он хотел получить.
- Соколов занимался вашим лечением вплоть до своего исчезновения. Как вы попали к нему?
На честные ответы Гарольд не рассчитывал, но был уверен, что многое дала бы и ложь. Если человек лжет, значит, ему есть, что скрывать. Даже по косвенным признакам иной раз можно догадаться о причине и следствии. Сгинувший натурфилосов, растерянные стражники и смотрители - все это выглядело чересчур. Так же, как и в случае с Кэмпбеллом. Этвуд мог бы отделаться короткой докладной, однако чутье подсказывало, что здесь все гораздо глубже и запутаннее, чем можно предположить на первый взгляд.

Этвуд оставил пометку в блокноте, потом взглянул на женщину. Нет, он не ждал, что Сибил расскажет ему все, как на духу, но препирательства считал излишними. Не о том богатый жизненный опыт должен был говорить ей. В таком положении соглашение, которое предлагал смотритель, было более чем выгодным. И дополнительные условия, а также "жест доброй воли" выглядели как попытка набить себе цену. Сибил оборонялась, отчаянно и зло. Однако это была неправильная тактика.
Гарольд поднялся со стула и отошел к окну. Он хотел, чтобы его собеседница подумала над своими словами и поняла, в каком положении находится.
- Лучше б вам быть больной, - сказал Этвуд серьезно и буднично. - Когда они поймут, что вы в порядке, то взломают решетку и вытащат вас наружу. Их не удастся уговорить, - добавил смотритель, переводя взгляд со стоявших на подоконнике ящиков с неизвестной рассадой на кружащихся над мостом чаек. - Потом, если вам удастся избавиться от кого-нибудь, и добыть оружие, придется отбиваться от их товарищей. В конечном итоге, вас поймают где-нибудь у водяных колес, где так удобно нырять, и изнасилуют. А перед этим будут долго бить, потому что им нравится, как кричат женщины.
Протянув ладонь, упрятанную в перчатку, Этвуд коснулся пальцами тонких, полупрозрачных стебельков рассады.
- Мой жест доброй воли, - сказал он, едва обернувшись к Сибил, - помочь вам выбраться отсюда. Если вы действительно не больны. И в этом случае мы получим лишь неприязненные взгляды в спину. Потому что стража не любит людей из Аббатства, но помешать нам не может. Ну так как?

Отредактировано Гарольд Этвуд (2014-06-04 00:50:31)

Гарольд сделал несколько шагов, приблизился к Сибил. Она злилась, но этого и следовало ожидать. Никто не любит чувствовать себя беспомощным. Тем более, люди с горячей кровью. Особенно они.
То, что женщина была рисковой, Этвуд понял еще в их прошлую встречу. И то, что она любила дразнить - тоже. Но сейчас, как оказалось, обоим было не до азартных игр. Смотритель не хотел терять ценную информацию. И даже если его расчет окажется неверным, он хотя бы расквитается за то, что Сибил когда-то позаботилась об Эдмунде - чужом сыне, который был дорог ему как свой.
- Незадолго до исчезновения, Соколов опасался кого-либо? Может, о чем-то говорил? Помните ли вы что-нибудь из того, что произошло в тот день, когда исчез натурфилософ? Что-нибудь странное для других и вам вполне знакомое?
На первый взгляд могло показаться, что Этвуд сыплет вопросами невпопад. Однако смотритель намеревался восстановить картину произошедшего. Часто жертвы сами способны определить, откуда им угрожает опасность. Незадолго до того, как пропал натурфилософ, смотрители и стража прочесали весь мост вдоль и поперек. Этвуд вспомнил рассказ Коры о странном "мародере". Наверняка, эти два события были связаны. И кому как ни женщине, жившей поблизости Радшора, было разбираться в таких вещах? Потому-то Гарольд был прямолинеен. В прошлый раз Сибил, не говоря ничего, дала понять многое.

Смотритель кивнул.
- О чем вы говорили с лордом-регентом?
Снова никого и ничего. Как будто все это было проделками бесплотного духа. Несмотря на то, что братья из Аббатства разбирались в оккультных науках, в призраков, которые могут настолько насолить, они не верили.
- Почему вы вспомнили о Резиденции? - задал Этвуд вполне резонный вопрос.
О подробностях убийства на каждом углу не судачили. Когда Верховного смотрителя не стало, громкоговорители вещали лишь о том, что Кэмпбелл трагически погиб. Как водится, упоминались противники Аббатства и честного образа жизни. В подробности горожане не лезли. У них, находившихся на грани выживания, было полно иных забот. Тигу Мартину повезло. Он пришел к власти быстро и безболезненно, и сразу же принялся наводить порядок. С одной стороны - это был хорошо. С другой - все выглядело слишком просто, слишком гладко. Тем более, в такое нелегкое время.
- И что значит в вашем понимании "чисто"?
Убийство в Аббатстве чистым не было и больше походило на показательную казнь. В доме Соколова никто никого не казнил и не наказывал. Поэтому была надежда, что лейб-медик все еще жив. Если бы преступник хотел убить его, он сделал бы это здесь и незамедлительно.

- И как? Он нашел? - в голосе смотрителя снова промелькнула ирония. Она касалась не научных изысканий и не Сибил, а самой ситуации. Соколов добился определенного результата в работе, но не мог его оценить. Этим, похоже, придется заниматься брату Ульму, скромному, ничем неприметному человеку, который осматривал больных бедняков, выхаживал раненных смотрителей и ослабших собак. Никаких почестей и никаких сенсационных открытий.
То, что лорд-регент так и не получил желаемого, хотя был в паре шагов от этого, выглядело очередной каверзой. Хотя кто знает, может таково было всего лишь расположение звезд.
Гарольд вздохнул. Следующий вопрос Билли показался ему странным. Этвуд пожал плечами, стараясь скрыть неловкость, и промолчал. Никто не будет пахнуть розами, сидя за решеткой на грязном полу. За время службы в Аббатстве он навидался всякого. Грязью и болезнью его нельзя было удивить, однако, вспоминая чистую и опрятную Сибил, которая когда-то привела Эдмунда домой, Этвуд почувствовал укор. Хотя ему винить себя было не в чем. Прошло много лет с тех пор, как он попал на Белый утес ни разу не битым, наивным мальчишкой. С течением времени Гарольд научился многое воспринимать спокойно и даже равнодушно, но от милосердия никак отделаться не мог.
- Вы знаете, о чем говорите. Так что на самом деле произошло в Аббатстве?

Отредактировано Гарольд Этвуд (2014-06-04 16:15:56)

Пожалуй, это была самая большая издевка, которую могла измыслить Сибил. Гарольд молчал, но, поборов минутное оцепенение, только и смог спросить:
- Зачем?
При таком раскладе действительно из фигуры Кэмпбелла можно было сделать мученика, а все произошедшее смело спихнуть на происки врагов. Но Этвуд чувствовал, что дело куда серьезнее, чем месть оккультистов. И с помощью Сибил он только начинал распутывать этот клубок.
Пришлось приложить немалые усилия, чтобы в следующий момент ответить на вопрос о Коре спокойно и ровно.
- Насколько мне известно, с миссис Морлидж и ее сыном все хорошо.
Нет, он не видел угрозу в своей собеседнице, полагая, что та в скором времени исчезнет, заметая следы. Но, как и прежде, Этвуд избегал мысли о том, что в политику, в дела Аббатства может быть втянута еще и Кора. Горько усмехнувшись своим мыслям, Гарольд едва не спросил, не передать ли благочестивому семейству привет.
Чума - время подходящее для множества сделок с совестью, и смотритель чувствовал, насколько шатко все, во что он верил много лет. Гарольд не считал себя безгрешным, однако старался соблюдать обет и честно служить Аббатству по мере сил. Теперь же Этвуд ясно понимал, что отпустив Сибил, сделает для братьев гораздо больше, чем отправив ее на костер. Иначе разъяренный пчелиный рой не утихомирит никто из ныне живущих.

Отредактировано Гарольд Этвуд (2014-06-04 19:06:25)

Вот оно! Этвуд услышал то, что хотел, но не все. Он мог допустить мысль, что сейчас Сибил нарочно оговаривает Кэмпбелла, чтобы оправдать свой поступок. Многие из братьев, проводя допрос, решили бы именно так, но  Гарольд понимал, что женщина не врет. Догадаться о незаконных связях можно было и по косвенным признакам. Верховный смотритель не очень-то заботился о том, чтобы хорошенько скрывать грязь и дурные черты характера. Так что, убив его, Сибил скорее избавила Аббатство от позора. Но кто знает, не навлекла ли она еще большую беду? Тиг Мартин, хоть и выглядел образцом нужных качеств, но вызывал не менее серьезные опасения. Еще недавно он не был в фаворе у Круга властных, а теперь носил красный мундир.
Не сходилось только одно.
- Какие дела у него были с вами и... китобоями? - Этвуд наконец произнес это слово, глядя, как Сибил лучезарно улыбается ему. - И зачем нужно было так уродовать тело?
Расчленение. Именно оно выпадало из стройной истории про Верховного смотрителя и чернокожую женщину, с которой тот заключил договор. И это уже была не такая чистая работа, как в доме Соколова. Это была казнь.