Он ждал слишком долго. Слишком часто откладывал на потом. Неоднократно закрывал глаза на откровенные факты, не желая признавать истинны. Ему, человеку, который не один год отнимал жизни у разных людей по разным причинам, было странно понимать, что сейчас ему будет действительно тяжело в очередной раз поднять клинок. Всегда сложно ограждаться от близких людей, убивать их – в стократ сложнее. Сможет ли он избавиться от помехи, сможет ли отнять жизнь у той, которую про себя до сих пор называет маленькой девочкой? А если и сможет, не будет ли сожалеть о сделанном после?
  «Еще год назад, я бы сделал это, не раздумывая, просто взял бы и вспорол ей глотку от уха до уха», - Дауд пытается усмехнуться, но в отражении клинка видит всего лишь усталого мужчину. За это время, что-то в нем кардинально изменилось – не сломалось, не перемкнуло, а именно изменилось, и нельзя сказать точно: стал ли он мудрее или же растерял былую сноровку в вопросе управления и организации, вывод зависит от того, с какой стороны на всю ситуацию посмотреть, а видов, само собой, достаточно.
  «Если не убьешь ты – убьют тебя, одновременно и главное правило, и основа философии нашего времени», - думает Дауд, и выражение его лица становится мрачным и решительным. Стоило ли это десятков жизней его учеников? Стоило ли это упущенного времени? Стоило ли это того колоссального количества внимания, которое было привлечено к их организации? Само собой, нет, а значит, пора покончить с этой самодеятельностью раз и навсегда, к тому же поводов у него достаточно.
  Он уже распорядился о том, что бы по прибытии Лерк сопроводили в сторону трупных свалок, и о том, что бы Китобои тоже прибыли туда. Сегодняшнее действо будет примером для всех Китобоев, будет наглядной демонстрацией того, что надо любить свою семью такой, какая она есть; того, что не стоит пытаться прыгнуть выше своей головы; того, что предательство – это последнее о чем стоит думать в нынешние времена.
 
  Дауд стоит, прислонившись к ветхим оградительным перилам, сложив руки на груди и прикрыв глаза. Это место пропитано тошнотворным запахом смерти и тлена. В этом месте на первом месте стоит звук бесперебойного жужжания: мух, ездящего туда и обратно вагончика, ходулей снующих неподалеку толлбоев, и сквозь эту какофонию едва-едва пробивается неразборчивое бормотание снующих где-то внизу плакальщиков, которые бестолково нарезают круги, ступая по телам мертвецов. Кажется, что Дауд стоит среди этого бала смерти в одиночестве, но это не так, его ученики наблюдают за происходящим с высоты ближайших крыш, его ученики ждут, они еще не знают какое зрелище им уготовлено.
  К тому времени, как на свалке появляется Билли, Дауд успел порядком заскучать. Он смотрит на девочку с неодобрением и долей любопытства. Один малозаметный жест рукой, и за спиной Лерк появляются два его ученика. Он не станет медлить, но и торопить события не намерен.
  - Зачем? – с поразительным, для данной ситуации, спокойствием спрашивает он, вытягивая вперед меченую руку и медленно сжимая ее в кулак, лишая Лерк дарованных ей способностей. Первый шаг сделан, теперь уже ничего не вернуть.

Отредактировано Дауд (2014-05-26 16:41:58)

Когда темные силы окончательно покинули тело Лерк, Дауд вновь сложил руки на груди. Все происходящее казалось ему странным, как минимум потому, что он не привык проводить подобные мероприятия. Это предательство было едва ли не первым за все время существования группировки, и Дауд не знал, какие чувства преобладают в нем в большей степени – интерес, негодование или удивление. Подняв голову, он обвел взглядом ближайшие крыши, зная, что где-то там наверху сидят в молчаливом ожидании его ученики, которые ловят каждое слово и внимательно следят за каждым жестом.
  «Главное, чтобы подобное не вошло в привычку, ведь не зря говорят, что дурной пример заразителен» - внутри Дауда зарождается скверное, омерзительное в своем проявлении чувство тревоги, которое он давит в зародыше, не давая этой дряни завладеть его разумом. Он внимательно слушает Лерк, сначала удивленно вскидывает бровь, а после растягивает губы в снисходительной улыбке, на редкость искренней, из-за чего может показаться, будто он смеется над Билли. 
  - Ты так похожа на меня, девочка. В свои тридцать я тоже был таким: импульсивным, готовым на подвиги, желающим заявить о себе настолько громко, чтобы отголоски долетели до берегов Пандуссии, - усмешка, чуть прикрытые веки и вид человека погруженного в воспоминания, - скажи мне Билли, можно ли забить кита, зная лишь о том, как владеть гарпуном? - голос у Дауда спокойный и расслабленный, и если бы не обстановка, можно было бы решить, что он намерился рассказать какую-то историю из своей богатой на события жизни.

Все время пока Лерк сыпала словами, Дауд сохранял молчание и смотрел на нее немигающим «змеиным» взглядом в котором не было и намека на чувства которые в действительности разрывали его: раздражение, насмешка, боль, разочарование, заинтересованность и многие прочие. Лишь раз он двинулся в попытке нащупать под камзолом портсигар, но вспомнив, что оставил его в кабинете досадливо поморщился – запах табака позволил бы хотя бы на пару минут забыть о трупной вони, которая, кажется, надолго прилипнет к его одежде и коже.
  Когда Билли схватилась за оружие, Дауд мельком посмотрел на стоящих позади Билли Китобоев – те не двинулись с места, что лишний раз доказывало их веру в своего учителя. Очередная непонятная улыбка, не то добрая, не то насмешливая.
  «Люди, кем бы они ни были, не любят неопределенности. Смена власти – это неопределенность, неуверенность в новом руководителе, это вынуждает привыкать к новым порядкам и предписаниям, к новым укладам и моралям. Люди не любят неопределенности и неизвестности, это одновременно хорошо и плохо, но мне это играет на руку», - думал Дауд рассматривая воинственно настроенную Лерк. Ее аргументы были смехотворны, а попытки выглядеть сильной и независимой жалки. Дауд не мог ненавидеть Лерк, потому что ему было жалко эту девицу, которая действительно в будущем могла бы стать достойной ему заменой и возможно станет, но не сегодня и не в ближайшее время.
  - Нет, ты не поняла моего вопроса, я скажу по-другому: как ты думаешь, Билли, можно ли управлять Китобоями, зная лишь о том, как убивать? – ответ очевиден, тут нужны знания куда более глубокие и личность куда более осмотрительная и сильная духом.
  Ему хватило бы и пяти минут, чтобы выбить из рук Лерк оружие, хватило бы и десяти секунд, чтобы отнять его, используя свои способности. В конце концов, он мог бы убить ее без разговоров, или же подослать к ней Китобоев, Дауд никогда не чурался ударов в спину и выполнения работы чужими руками – он занимается этим уже много лет. Но он решил поговорить, а его не хотели слушать.
  - Опусти клинок, которым ты должна была убить того любопытного молодого человека из Тайной Канцелярии, кстати, не расскажешь мне про него? И про то, куда делся Томас Рендалл-Паркер? И про болт, найденный в Аббатстве? И про смотрителей, которые решили погостить у нас? А так же про твой интерес к артефакту, о котором не известно даже мне? Что-то мне подсказывает, что мы с тобой могли бы обсудить даже Корво Аттано, - Дауд говорил и загибал пальцы, считая, в скольких местах наследила Лерк. Вышел относительно солидный список промахов, промахи эти пусть и были не явными, но в связке все они были весомой «уликой» против Билли.
  - О, да, с таким послужным списком ты стала бы великолепным предводителем Китобоев, - Дауд, что было для него необычно, говорил с сарказмом, не провоцируя, а ставя Лерк на место.