В "Золотой кошке" принцесса провела без малого четыре месяца. И хоть казалось, за такой срок маленькую девочку можно было бы убедить практически в чём угодно, верить в то, что виновником гибели её матери был именно Корво Аттано, Эмили отказывалась. И не потому, что лорда-регента или остальных допускавшихся в комнату принцессы, легко было заподозрить во лжи (хотя очень скоро она и посчитала их последними лгунами). По мнению Эмили, никто, кто знал бы Корво так, как знала его она сама, не поверил бы в раз за разом повторявшийся рассказ. Человек, который был рядом всю твою жизнь, который заботился о тебе, словно родной отец, имени которого ей так и не сказали, не мог спланировать убийство её матери. Женщины, которую боготворил. Этого от не в меру любопытной девочки уж точно было не скрыть.
Поначалу Эмили надеялась, что лорд Берроуз и его люди просто заблуждаются и выпустят Корво, как только она объяснит им, почему все обвинения просто абсурдны. Но со временем пришло понимание, что всё гораздо, гораздо сложнее. И хуже. Осознав, что оправдывать лорда-защитника никто не собирается, Эмили перестала верить своим новым "опекунам" окончательно. И чем больше деталей и несостыковок подмечала девочка, тем яснее становилось, что люди эти - ей не друзья.
Взять хотя бы место, где её держали. Лорд Берроуз и мадам Пруденция в один голос твердили, что здесь наследнице престола не грозит никакая опасность, что только тут коварные заговорщики не смогут отыскать и навредить Её Высочеству, но Эмили знала точно - принцесс не содержат в публичных домах. Там вообще не прячут никого и ничего, если в этом нет ничего незаконного. После неудачного побега, когда девочку и вовсе посадили под замок, эти подозрения лишь подтвердились. Конечно, со слов "тюремщиков", это тоже было сделано исключительно для её блага, раз уж Её Высочество не понимает, как опасно сейчас выходить за пределы дома, который достопочтенная мадам предоставила в качестве убежища с риском для собственной жизни. Но вторично завоевать доверие Эмили, единожды его потеряв, было невозможно.
Сдаваться девочка не собиралась. Не получился один побег - обязательно получится следующий. Надо только тщательнее к нему подготовиться. В такие моменты она всё чаще с сожалением вспоминала, что лорд-защитник так и не научил её как следует драться. Сейчас бы это умение пригодилось, как никогда.
Невесёлые размышления девочки прервал звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Вздрогнув от неожиданности, Эмили поспешила спрятать под подушку неоконченный рисунок. Не то чтобы там было что-то важное, просто показывать своим сторожам что-то личное, то, что раньше дарила только матери и Корво, девочка не хотела.

Это был один из людей лорда Берроуза. Мистер Хант, так его, кажется, звали. Лично Эмили он пока ничего плохого не сделал, однако же после того, как все держащие её взаперти превратились для осиротевшей принцессы во врагов, от вошедшего в комнату человека она тоже ничего хорошего не ждала. Не понравилось девочке и обращение, в устах офицера тайной канцелярии казавшееся слишком фамильярным. До случившейся трагедии никогда не придававшая значения титулам и званиям и справедливо полагавшая, что неизменно сопровождавшего императорскую жизнь официоза ей всё равно не избежать, обращение на "ты" сейчас довольно сильно задело Эмили. Будто бы её и вовсе сбросили со счетов, ошибочно полагая, что теперь она будет делать то, что велят.
- Спасибо, мистер Хант, меня хорошо кормят, - холодно отозвалась принцесса, глядя исподлобья на визитёра.
Скорее всего, сейчас начнётся очередной виток уговоров, сдобренный явными и завуалированными угрозами. И как им только ещё не надоело? Она же уже ясно дала понять, что в виновность Корво не верит. Могли бы уже и понять, что настаивать бесполезно.
- Вы пришли сообщить нам что-то важное? - с поистине имперским достоинством осведомилась Эмили. Раз уж этот офицер сам не до конца понимал, что разговаривает не с ровней, то придётся ему об этом напомнить, чуть ли не впервые в жизни обратившись к официальному тону и придворному протоколу как к палочке-выручалочке.

Что-то в тоне офицера Ханта настораживало Эмили, заставляло ожидать подвоха и не доверять обманчивому дружелюбию. Хотя, справедливости ради стоило отметить, что доверять принцесса не могла здесь никому, начиная от самого лорда-регента и заканчивая последней местной работницей. За несколько месяцев пребывания в "Золотой кошке" девочка уверилась в этом окончательно.
Правда, в случае с сидевшим напротив офицером было что-то ещё. Фамильярный его тон очень не нравился, а титул, с которым до недавнего времени обращались только к матери, больно резанул по сознанию, в очередной раз напомнив, что императрицы больше нет в живых. Возвращаться в тот день Эмили не любила по вполне понятным причинам. Хватало и того, что от ночных кошмаров было не скрыться. Да и не нужно было быть действительно взрослой, чтобы понять, что господин Хант её настоящей правительницей не считает. Иначе бы не тыкал и не вёл себя так, будто это она тут в гостях, а он - хозяин положения. Впрочем, если подумать, так оно и было. По крайней мере, подчинённый лорда-регента мог выйти отсюда в любой угодный ему момент, тогда как Эмили позволить себе такой роскоши не могла.
- У меня всё хорошо, благодарю Вас, - холодно ответила принцесса, осторожно присаживаясь на краешек кровати. Стоять в присутствии этого человека теперь казалось совсем уж унизительным. - За исключением того, что меня держат тут против воли и не пускают к лорду-защитнику. - Последнее прозвучало с несвойственным одиннадцатилетнему ребёнку сарказмом.