- Госпожа просит извинить её, смотритель Этвуд, что им с мистером Морлиджем приходится принимать Вас в спальне, но эта простуда приключилась так неожиданно, и Вы же знаете, как леди Морлидж не любит что-то отменять. Позвольте проводить Вас...
В голосе Айви, уже давно не пугавшейся смотрителя Этвуда, в этот раз сквозила какая-то нерешительность, которую трудно было списать только на нетрадиционное место проведения еженедельной беседы. Обычно приветливая, девушка явно нервничала, ведя гостя по коридорам на частную половину дома, будто её всё это время мучили какие-то мысли, которыми в то же время ей было боязно поделиться. Наконец, когда до хозяйской спальни оставалось пройти всего-лишь с десяток шагов, Айви всё-таки решилась и, неожиданно затормозив, обратилась в Этвуду:
- Знаете, я так волнуюсь за леди Кору. - И сразу же поспешила пояснить свои слова: - Она... она последнее время какая-то странная. И дело тут совсем не в простуде. Просто мне кажется... Только, умоляю, смотритель, не подумайте, будто я лезу не в своё дело, или из тех слуг, что только и делают, что следят за своими хозяевами. Просто леди Кора на самом деле очень добрая, и она никогда не ругается просто так, мне бы не хотелось, чтобы у неё были какие-то неприятности. Но она...
Ещё раз собрав в кулак всё своё мужество и потупив взгляд, чтобы не смотреть в страшную маску смотрителя, Айви выдохнула самое главное:
- Мне кажется, что у неё есть любовник. Она... Раньше она никогда так часто не отлучалась из дома. А теперь каждую неделю отправляется в Ткацкий квартал. Причём иногда может вернуться без покупок. А ещё они стали чаще ругаться с мистером Морлиджем. Но самое главное... Мне... мне кажется, что её корсет... Он вечером иногда затянут туже, чем я затягивала утром...
Поделившись, как ей казалось, самым очевидным, но в то же время самым пикантным доказательством своих подозрений, Айви поспешила добавить:
- Я правда очень за неё переживаю. Леди Кора чтит Семь запретов. Раньше её не в чем было упрекнуть, уверяю Вас. Уверена, её кто-нибудь околдовал, не иначе. Сама бы она в жизни не решилась бы изменить сэру Пэрри, а Вы не станете тащить её сразу в Аббатство и обвинять в ереси или в чём ещё.
Высказав всё, что её так тревожило, видимо, уже не первый день, Айви примолкла. Свой долг добропорядочного обывателя она выполнила, но отчего-то вместо ожидаемого облегчения чувствовала только стыд, будто совершила что-то ужасное. Словно в подтверждение только что прозвучавшего рассказа из-за ближайшей двери послышались приглушённые голоса: супруги Морлидж о чём-то оживлённо спорили.

Отредактировано Кора Морлидж (2014-02-08 15:03:54)

Кажется, Айви услышала именно то, на что надеялась. По крайней мере, после слов Этвуда лицо девушки просветлело, и она взглянула на смотрителя с широкой улыбкой, правда, чуть померкшей, когда из-за двери вновь послышались отголоски споров. Дождавшись, пока воцарится пауза, горничная решительно постучала. Последовало разрешение войти.
- Сэр Пэрри, леди Кора, пришёл смотритель Этвуд, - бойко доложила Айви, пропуская гостя в хозяйскую спальню, оба обитателя которой мгновенно посмотрели в сторону вошедшего. Кора, полусидевшая на кровати, была бледнее обычного, что, впрочем, вполне можно было списать на простуду, словно в подтверждение которой на прикроватном столике красовался стакан с каким-то травяным настоем. Пэрри же, расположившийся у окна, оторвался от созерцаемого пейзажа и осклабился в широкой улыбке, ставшей неотъемлемой во время визитов Этвуда.
- Простите, что принимаю Вас в таком виде, смотритель. - Смущение Коры было совершенно не наигранным, причём вызвано оно было не только тем, что лежала в постели в домашнем халате. Смотритель не ошибся, предположив, что супруги говорили именно о нём, и теперь гость и правда оказался лёгок на помине, а Кора сейчас мечтала лишь о том, чтобы Гарольд и правда не слышал, о чём шла речь в этой спальне буквально только что.
- Чаю, смотритель? - елейно-любезным тоном осведомился Пэрри, чем вызвал очередную болезненную гримасу на лице супруги. - И ещё один стакан настоя для леди Коры, - в свою очередь поморщившись, добавил он после того, как супруга не смогла сдержать очередного чиха.

Повинуясь кивку мистера Морлиджа, Айви ретировалась из спальни, чтобы распорядиться насчёт чая. После этого в комнате на какое-то мгновение воцарилась гнетущая тишина, будто Этвуд умудрился застать супругов в самый неловкий момент. Да, собственно, так оно и было. Его появление прервало спор, ставший уже традиционным для Морлиджей перед визитом смотрителя: Пэрри в очередной раз упражнялся в остроумии по поводу адюльтера своей жены, что всякий раз доводило Кору чуть ли не до слёз. Помогало держаться лишь данное Этвуду обещание - леди Морлидж слишком хорошо понимала, чем могут обернуться и излишняя беспечность, и несдержанность.
Тишину нарушило повторное появление горничной со стаканом настоя в руках, от которого по комнате мгновенно распространился стойкий запах каких-то трав. Следом за Айви в дверях показался лакей с подносом, сервированным на троих.
- Что-нибудь ещё, мистер Морлидж? - осведомилась девушка, когда все приготовления к чаепитию были завершены.
- Спасибо, Айви, вы с Джеймсом можете идти. - Продолжая благодушно улыбаться, Пэрри потянулся за чашкой чая, жестом приглашая Этвуда к нему присоединиться. - Волнуясь за здоровье обожаемой Коры, я подумывал отменить нашу сегодняшнюю встречу, но моя бедная супруга последнее время столь благочестива, что и слышать ни о чём подобном не пожелала. Думаю, у неё есть несколько животрепещущих вопросов относительно какого-нибудь запрета, раз она не пожелала ждать выздоровления. Не так ли, дорогая? - отставив недопитую чашку, обратился мистер Морлидж к жене, для которой его издевательские слова послужили последней каплей.
Вместо ответа Кора протянула руку и сжала ладонь сидевшего рядом Гарольда. Ломать комедию и дальше сил не оказалось совсем, тем более, что кто-кто, а уж Пэрри бы точно их выдавать не стал, прекрасно понимая, чем такой поступок грозил бы ему самому.
- Спасибо, что пришёл, - тихо промолвила она наконец, смутно осознавая, что с этого момента Пэрри Морлидж может катиться в Бездну со всеми своими издёвками.

Казалось бы, Этвуд сейчас не сказал ничего, что было бы не известно остальным присутствующим в спальне. Более того, Кора сама только что недвусмысленно подтвердила их связь, открыто взяв своего любовника за руку. И уж точно не мистеру Морлиджу было впадать в праведный гнев. Однако же только что прозвучавшие слова возымели весьма значительный эффект.
Кора побледнела ещё больше. Зная, что супругу только дай повод сказать что-нибудь обидное, она всерьёз опасалась, как бы сегодняшняя встреча не закончилась совсем скверно. А потому, несмотря на то, что сама первая отбросила в сторону всякое притворство, сильнее сжала вмиг вспотевшей ладонью руку Гарольда.
Пэрри же удивился так, будто смотритель Этвуд и правда открыл ему глаза на неверность супруги. Даже подавился чаем, чашку которого снова опрометчиво взял в руки, и который теперь придётся отстирывать с совсем недавно купленного жилета. Но дар речи мистер Морлидж всё-таки обрёл первым.
- Признаться, Вы немало меня удивили, смотритель, - прокашлявшись, сказал Пэрри, бросая на Этвуда взгляд, в котором теперь можно было прочесть толику уважения. Былая насмешка хоть и не ушла совсем, но явно отошла на второй план. - Думал, у Вас никогда не хватит духу сказать мне в лицо, что спите с моей женой. У неё-то уж точно не хватило, - фыркнул мистер Морлидж так, словно Коры и вовсе тут не было.
- Пэрри, пожалуйста, - почти всхлипнула Кора, но продолжить не смогла, снова закашлявшись. Пришлось отпустить руку Гарольда, чтобы дотянуться до стакана с настоем. Мистер Морлидж же, терпеливо дождавшись, пока дыхание жены придёт в норму, позволил себе продолжить:
- Я не довожу её до слёз, смотритель, - сказал он так, будто речь шла о сущей безделице. - Можете мне поверить, этого за последние десять лет я насмотрелся предостаточно. Я лишь пытаюсь получить у нашей обожаемой Коры ответ на вопрос, почему мой роман, скажем, с одним из членов парламента достоин порицания, а она может спускать перед Вами штаны без всякого зазрения совести. А ведь потом, не поверите, смотритель, у неё хватает наглости ложиться в эту постель и раздвигать ноги с таким видом, будто делает величайшее одолжение, в то время как я, по её мнению, должен чувствовать себя чуть ли не насильником!..
- По моему мнению, ты сейчас должен провалиться в Бездну со стыда, - внезапно ставшим ледяным голосом проговорила Кора.

Поначалу хотевший перебить смотрителя, Пэрри замолчал на полуслове, так удивило его только что сказанное. Ожидавший оправданий, ругани, да даже того, что Этвуд кинется на него с кулаками, мистер Морлидж не предвидел только одного - спокойного и непробиваемого морализаторства, которое их смотритель, кажется, готов был выдавать в любое время дня и ночи, в неограниченном количестве, по любому поводу и при любых обстоятельствах. Так, по крайней мере, казалось уязвлённому супругу.
- Мда... - причмокнул губами он, когда Этвуд наконец закончил свою речь. - Просто поразительно...
Помолчав ещё немного, мистер Морлидж поднялся со своего места и подошёл к комоду, явно намереваясь поменять сюртук и жилет, залитый чаем. Выдвинув ящик и критически оглядывая его содержимое, он снова обратился к смотрителю и сидевшей рядом с ним супруге:
- Кажется, я понял, что вы нашли друг в друге. Не удивлюсь, если даже в постели вы читаете друг другу нотации и разглагольствуете о Семи запретах. Поразительное ханжество...
Выбрав наконец подходивший, по его мнению, жилет, мистер Морлидж принялся переодеваться.
- С Вашей стороны очень любезно не дать ход доносу на мою скромную персону. Правда, раз уж мы сегодня так очаровательно откровенны друг с другом, то давайте не будем делать вид, что сделали Вы это из симпатии ко мне. Положа руку на сердце, благодарить мне, видимо, следует не Вас, а столь милую Вашему... кхм... сердцу промежность моей очаровательной супруги. И, собственно, что Вы хотите сейчас от меня, смотритель? - осведомился мистер Морлидж невиннейшим тоном, неторопливо застёгивая пуговицу за пуговицей. - Чтобы я перестал, как Вы выразились, доводить до слёз Вашу любовницу? Так попросите её, а заодно и себя самого, избавить меня от нотаций на тему нравственности. Не донимайте меня своими унизительными еженедельными допросами, не делайте вид, будто ваши выкрутасы в постели хоть чем-то лучше моих - и будем жить мирно. Ну а что же касается "одолжений"... Увы, здесь я, пожалуй что, бессилен. Кажется, моя супруга глубоко заблуждается, что наша вынужденная близость доставляет мне хоть какое-то удовольствие, так что ещё не известно, кто из нас двоих тут страдает больше... - Пэрри картинно развёл руками, давая понять, что и хотел бы помочь смотрителю Этвуду, но, к сожалению, никак не может.
Кора же, на щеках которой теперь горел болезненный румянец, вызванный не то стыдом, не то болезнью, придвинулась поближе к Этвуду, чтобы снова можно было взять его за руку. Близость эта чудесным образом делала её практически неуязвимой для насмешек Пэрри. По крайней мере, теперь она могла выслушивать их без того, чтобы удариться в слёзы.

Упоминание Эдмунда заставило вздрогнуть обоих супругов. Только если Кора и правда понимала, как много сделал для благополучия их сына смотритель Этвуд, то мистер Морлидж придерживался по этому поводу несколько иного мнения. На лице его снова показалась кривая усмешка, только на этот раз довольно вымученная. Впрочем, Пэрри Морлидж и не собирался скрывать того, что слова смотрителя задели его за живое.
- Ох, ради всего святого, не приплетайте сюда ещё и мальчика! - огрызнулся он. - Поверьте, если бы меня не заботила его судьба, он бы уже давным давно всё знал о своих родителях, а мать видел не чаще трёх раз в год. Что же до того, кто чей зад прикрывает... Спросите у Коры сами - я не тащил её замуж силком. Помнится, десять лет назад она бежала под венец, теряя туфли, и даже не задумалась над тем, что могло понадобиться от неё аристократу с положением, кроме весьма внушительного приданого да того самого прикрытия. Сомневаюсь, что до нашей мисс Дьюли не доходили определённые слухи. Но вырваться из-под опеки родителей тогда, видимо, было куда важнее. - Закончив с жилетом, Пэрри повернулся к зеркалу, чтобы повязать галстук, попутно давая, как ему казалось, исчерпывающие пояснения своего поведения:
- Видите ли, смотритель, до Вашего появления мы жили вполне себе мирно: Кору было не в чем упрекнуть, я напропалую блудил, и за это весьма смирно сносил все упрёки. Думается, из меня всё же получился не самый плохой муж. По крайней мере, я не против образовавшихся у меня рогов, не пью, не мешаю жене распоряжаться семейными деньгами и уже очень давно не рукоприкладствую. Много ли женщин может похвастаться такой свободой? Хотите, чтобы я ещё и язык попридержал? Так придержите свой, это, собственно, всё, о чём я прошу.
С этими словами Пэрри вновь повернулся к Этвуду, всем своим видом показывая, что готов стать самым покладистым рогоносцем на свете, если только любовники выполнят его условие.
- Хорошо. - Казалось, Кора выпалила своё согласие ещё до того, как мистер Морлидж замолчал. Больше всего боясь, как бы и муж, и любовник не потеряли терпения, она спешила выполнить все требования, лишь бы Пэрри успокоился. Сейчас она, наверное, даже согласилась бы принять в этом доме его любовника. - Ты будешь осторожен, мы с Гарольдом тоже будем предельно осторожны, а я больше ни полсловом тебя не упрекну. Теперь ты можешь уйти?

Получив согласие от обоих, Пэрри просиял:
- Ну вот и чудно, - сказал он, явно намереваясь исполнить просьбу жены и оставить её наедине со смотрителем. - Надеюсь, впредь мы не станем друг другу слишком докучать. - Услышав то, что так давно хотел, мистер Морлидж и правда вознамерился выполнить свою часть уговора. Будучи в принципе человеком весьма незлобивым, донимать Кору упрёками и дальше он не собирался. Более того, в качестве доказательства своей "доброй воли" он даже решил сделать любовникам подарок.
- Я скажу Айви, что Вы тут строго отчитываете Кору за халатное отношение к собственному здоровью, и чтобы никто не смел мешать процессу покаяния. Так что часа два вас не побеспокоят. Эту кровать я купил перед самой свадьбой, и, Чужой побери, должно на ней хоть раз кому-то быть хорошо! Приятного дня, смотритель. Дорогая, выздоравливай поскорее.
С этими словами мистер Морлидж и правда ретировался. Как только его шаги стихли за дверью, Кора тяжело вздохнула. Услышав в последних словах мужа облегчение, она и сама смогла перевести дух. Драки, которой леди Морлидж опасалась чуть ли не с первой встречи мужа и любовника, так и не последовало, да и дальнейшие провокации, вроде бы, удалось пресечь. Неприятно было лишь от того, что в мерзкие семейные дрязги они невольно втянули и Гарольда. Иногда леди Морлидж казалось, что сына у неё было два. И если один отличался покладистым характером, то "старший" порой заставлял изрядно понервничать.
- Он словно малое дитя, по которому плачет хворостина, - посетовала Кора и, пользуясь тем, что их оставили наедине, положила голову Гарольду на плечо. - Но самое отвратное, что при этом некоторые его слова не лишены правды. Прости, что тебе пришлось всё это выслушивать...

Реакция смотрителя встревожила и огорчила Кору, и правда подумавшую, что самое страшное уже позади. Прекрасно представляя, какая у её любимого отменная выдержка, она, видимо, недооценила насмешки мужа, попросту привыкнув к ним и перестав многое воспринимать всерьёз. Впрочем, ранее Пэрри Морлидж в нарушении собственного слова замечен не был, а потому надежда на относительно спокойную жизнь в дальнейшем всё ещё не была потеряна.
Сейчас же переживания Гарольда окончательно вытеснили из головы Коры все мысли о муже. Расценив только что прозвучавшее одно-единственное слово как просьбу, леди Морлидж молниеносно вскочила с кровати и подбежала к Этвуду. Обняла сзади за талию, надеясь заставить и его позабыть о только что случившейся сцене.
- Всё, что хочешь, родной. Я сделаю всё, что хочешь. Только скажи...
Может, Пэрри Морлидж и был послан ей в качестве наказания за ханжество или какие другие грехи, но Гарольд же  и правда был тут ни при чём. Словно в подтверждение серьёзности кориных намерений спальню огласил ещё один громкий чих.

Слова Этвуда подействовали на Кору как ушат холодной воды. И не думая следовать его совету, она стояла и смотрела на любовника снизу вверх, не зная, что сказать, чтобы растопить внезапно возникшее отчуждение, пугавшее почище любых возможных разоблачений. То, как могли задеть слова Пэрри, миссис Морлидж знала едва ли не лучше всех, но не предполагала, что эти самые слова смогут омрачить их с Гарольдом хрупкое счастье.
- Я могу так говорить, - тихо возразила Кора. В голосе послышалось то упрямство, с которым она порой добивалась своего в конторе. - Потому что не верю, что ты попросишь того, что может причинить вред мне или Эдмунду.
Не умея читать чужие мысли, леди Морлидж истолковала поведение и жесты смотрителя совсем иначе, и теперь не на шутку перепугалась. Не за Пэрри, и даже не за сына. Испугалась она того, во что превратится её жизнь, если Гарольд вдруг исчезнет. Узнав, что такое, когда тебя любят, возвращаться в повсеместно царившее равнодушие было равносильно самой жестокой и изощрённой пытке.
Спрашивать, что именно так растревожило Этвуда, было бы глупо. Коре казалось, что причина очевидна и так. Оставалось надеяться, что присутствие близкого человека и время избавят их от неприятного осадка после всего, что наговорил мистер Морлидж. Не зная, чем ещё загладить свою, как ей казалось, вину, Кора снова прильнула к Этвуду.