Когда человек начинает заниматься делами непривычными, не удивительно, что поначалу, от недостатка опыта, он совершает ошибки. Множество ошибок.

Блуждая по городу в поисках амулетов, а затем подбирая для проведения будущего ритуала подходящее здание, молодой аристократ явно ни разу не задумался о том, что кто-то может следовать за ним. Наблюдая, запоминая тот хаотический маршрут, по которому двигался Кармайн-младший, заглядывая в те же лавки, куда заглядывал юноша, расспрашивая хозяев о том, что тут совсем недавно искал или приобрел Брэндон.
Этой незаметной, и в то же время неусыпной опекой попавший под подозрение молодой человек был обязан распоряжению Смотрителя Бархэма.
Разумеется, Ричард не занимался соглядатайством сам. Он оставлял за собой роль кукловода, в нужный момент дергающего за ниточки годных для дела марионеток. Их было предостаточно. Многие осведомители из «Союза ответственных граждан» при случае оказывали подобные услуги не только агентам тайной службы, но и Аббатству обывателей. Многие прихожане попросту боялись отказать просьбам Смотрителей, опасаясь застенков на площади Холджера, клейма и костра. За каждым водятся мелкие грешки, в конце концов. И именно Смотрители решают, оступился ли человек ненароком, или сознательно нарушил Запрет.

Ричард, как он и предупреждал Джонатана, вернулся в особняк Кармайнов на следующий день после того памятного ужина, где зародились его подозрения в отношении Брэндона. Разговор со слугами лишь усугубил дело. Даже те, кто явно не желал откровенничать со Смотрителем в ущерб спокойствию хозяев, с неохотой признавали, что поведение Кармайна-младшего последние несколько дней выглядит странным. Он избегает людей, часто запирается в комнате, самолично перевязывает обожженную руку и даже, - неслыханное, - отказался от услуг камердинера.
Если бы этот парень не был Кармайном, Бархэм предпочел бы все дальнейшие расспросы проводить в Аббатстве, а еще лучше, вовсе без разговоров вынудить юношу показать ему руку и то, что там укрыто неумелой повязкой. 
Но Джонатан Кармайн был его другом. Или, по крайней мере, добрым приятелем. Неосмотрительное «не пожалею даже собственного сына» неприятным рефреном вертелось в памяти Ричарда, и Бархэм склонен был усматривать в происходящем злую волю Чужого. Не мальчишку жаль, даже если он грешник, но его отца - безусловного праведника. Ведь удар придется именно по Джонатану.

Таким образом Смотритель Бархэм сознательно затягивал расследование, желая (или не желая) получить неоспоримые доказательства взаимодействия Брэндона с Бездной прежде, чем ему придется арестовать его, как пособника Чужого.  Брэндон со своей стороны, как нарочно, делал все возможное, чтобы поскорее эти доказательства предоставить.
Поэтому после того, как Ричарду доложили о том, что молодой Кармайн отправился в заброшенный дом на окраине Делового квартала, Бархэм понял, что дальше полагаться на соглядатаев не стоит. Иначе потом придется ломать голову о том, как заставить замолчать еще и их. Финальную точку в расследовании ему предстоит поставить самолично.

Превосходно вышколенный волкодав обгонял Смотрителя ровно на полшага, Грозное оружие, на случай, если среди пустых глазниц заброшенных домов их подстерегает угроза. Сам же Ричард давно привык к тому, что обитатели Дануолла опасаются его куда больше, чем ему стоит опасаться их.

Отредактировано Обыватель (2014-06-14 00:55:41)

Раз за разом, наблюдая за этими и другими людьми, черноглазый силился понять, почему они так цепляются за все эти глупые вещицы навроде деревяшек, кусков ткани и свечей. И раз за разом он приходил к ним, и говорил с теми, кого выбирал. Но говорил исключительно по своему желанию. Вряд ли они понимали это. Вряд ли хотели осознать.
То, что сотворил Кармайн-младший, нисколько не привлекло внимание хозяина Бездны, равно как и желание этого человека "исправить" данное ему. Куда больший интерес вызвал страх Кармайна и тот, кто пришел следом за Брэндоном. Смотритель. Именно он оказался достойным внимания в этот момент. 
Что бы там ни говорили служители Аббатства, но они так же мало интересовали Чужого, как и прочие. Точнее, ровно настолько, насколько могли показаться занятными их мысли и дела. Этот был особенным. И то потому, что увяз в инсинуациях Кармайна, который, запутавшись словно мушка в паутине, старательно запутывал и других.
Кое-кто из смотрителей уже сходил с прямой дорожки, ибо сам истово верил, будто Чужой толкает в спину. Нет, черноглазый почти всегда просто говорил об истинном положении вещей. Сила была не самым главным из его подарков. Знать правду оказывалось куда сложнее.
И Кармайна, и его незадачливого пастыря в один миг накрыло тьмой такой, что хоть глаз выколи. Когда тьма рассеялась, словно дым от пожара, оба оказались на каменном островке, парящем посреди бескрайнего ничто, туманно-серого и крайне непрезентабельного. Друг напротив друга. Вместе с ними в этом мире без ориентиров и границ парили обломки знакомой реальности. Все носило отпечаток безнадежности и тщеты.
- Неправильный выбор, - бесцветным голосом констатировал молодой "человек" с черными как ночь глазами, обращаясь то ли к Кармайну-младшему, то ли к его смотрителю. Чтобы там ни думал себе этот перепуганный мальчишка, своих даров Чужой обратно не забирал.

Не стоило льстить себе тем, что человеку дано понять устремления существа нечеловеческой природы. Скрижали Аббатства учили, что служение Чужому – зло, а любые речи Властителя Бездны – ложь. Но вот про неправильный выбор «мужчина» с черными глазами подметил необычайно верно. Брэндон Кармайн был неправильным выбором. Не для Чужого, а для него самого, смотрителя Бархэма. Даже не верилось, что этот всхлипывающий юнец – сын своего отца. А еще Ричард знал – именно те, кому природа не положила собственной воли, легче всего становятся орудиями воли чужой.
Пустота завертелась вокруг них, отвергая само понятие о том, что есть «верх» и «низ». И Бархэм на мгновение почувствовал себя белкой, которую дети уронили на пол вместе с колесом, определяющим ее бесконечный бег на месте. 
Самое время было начинать литанию Белого Утеса. И погромче.
«Мы объединяемся против неведомых духов, готовых унести нас в ночь…»
Но вместо этого Ричард предпочел задавать вопросы. Настоящий Смотритель в состоянии устроить допрос где угодно и кому угодно. Так, порой, язвили острословы. 
- А что здесь можно? – буднично поинтересовался Бархэм, стоически проглотив подкатившую к горлу тошноту.

Отредактировано Обыватель (2014-06-15 06:10:51)

- Что пожелаешь, но многое окажется бессмысленным. Если ты только не ищешь других путей, - ответил черноглазый на вопрос смотрителя. - Ты следил за ним, потому что хотел спасти или наказать? Что будет потом, когда ты выполнишь свой долг, Ричард, и он станет кричать в допросной комнате? Будешь ли ты удовлетворен своей работой или станешь сожалеть о нем, как если бы Кармайн был тебе друг или брат?
Чужой перевел пристальный, буровящий взгляд на Брэндона.
- А ты... - сказал он все так же убаюкивающе-мягко и вместе с тем безразлично, - позволишь себя поймать?
Вопрос Кармайна-младшего он проигнорировал, хотя у хозяина Бездны был на него ответ. Он подарил Брэндону возможность слышать чувства и мысли. Он дал ему неограниченную свободу, о которой многие могли только мечтать. Он открыл ему будущее. Но этот испуганный зверек вопрошал "За что?" и только жался к земле или тому, что в этой странной реальности ее заменяло.
Чужой не умел сожалеть. В нем не было и толики человеческого гнева или досады. Однако он был разочарован.
Черноглазый знал - люди охотятся на людей, и теперь он думал о том, кто из этих двоих окажется охотником, а кто жертвой.

Все закончилось светом и болью. Говорят, именно так человек рождается на свет. Хотя смотрителю Бархэму казалось, что он не родился, а только что умер.
Все было по-старому. Пустая улица, темные провалы окон заброшенного дома, недоуменно поскуливающий волкодав на коротком поводке. Интересно, он-то хоть понял, что произошло, и как надолго Смотритель провалился в безвременье.
«Я побывал в Бездне, подумать только. Я изменился, или нет?».
Если верить тому, чему его учили, только что случилось что-то непоправимое. Но никаких перемен в себе Ричард не ощущал. Брэндон, возможно, тоже не ощущает. И все же в одно мгновение он сделался парией, изгоем и объектом травли для таких, как Бархэм.
Поверить в то, что на прощание сказал Чужой? В то, что тьма настигает человека без злого умысла, как старость, гроза или чума. Что такова всего лишь природа вещей? Поверить, значит отказать ему в праве считаться Злом. Подорвать основы основ. Нет зла – нет добра, и мир, лишаясь опоры, качается под ногами.
«Зла вокруг предостаточно, здесь и сейчас, может, нам просто удобнее искать его вовне. Обвинить во всем высшую силу. И раз и навсегда оправдать себя самих».

«Рассеянный ум», - пробормотал Ричард, обнаружив, наконец, в себе нечто откровенно подсудное. Этого нельзя было допустить. Особенно сейчас. Потому что мальчишка Кармайн, воспользовавшись оказией, сбежит. И одной Бездне ведомо, как скоро его удастся отыскать снова.
«Бездне… Вот именно, одной Бездне…»
И Смотритель резким ударом ноги распахнул дверь в свое недавнее обещание.

Отредактировано Обыватель (2014-06-16 08:20:11)

Страх делает человека проворным, а Чужой дал Кармайну фору, предупредив о приближении смотрителя. Так что комната, где Брэндон соорудил алтарь, оказалась пуста. Ричард понимал, что его и беглеца разделяют считанные минуты, юноша бросил свое творение в спешке, даже не потушив свечи. И Бархэму пришлось заниматься и этим тоже. С присущей ему обстоятельностью, мужчина разорил импровизированный алтарь, сгрузив его остатки в ржавое ведро. Не потому, что опасался нового явления Чужого. Огонь, оставленный без присмотра в заброшенном доме, мог обернуться пожаром. А пожар легче разжечь, чем остановить. Сначала этот дом, потом соседние… Еще не хватало, чтобы полгорода выгорело из-за одного труса.
Наверное, и даже наверняка он был несправедлив к молодому аристократу. Ожидая от него мужества, хладнокровия,  хотя бы чего-нибудь, заслуживающего в глазах Ричарда уважения. Они были слишком по-разному воспитаны. И для разных целей.
Покончив со свечами, смотритель швырнул псу сумку, оставленную Кармайном, и потребовал:
- Ищи. След.
Волкодав оскалился, повертел по сторонам массивной головой, принюхиваясь. И ту же повел Бархэма к черному ходу. След был свежим, след пах страхом и отчаянием, и этот запах был хорошо знаком зверю, натасканному охотиться на людей.

А Кармайн-младший, между тем, продолжал, словно магнитом,  притягивать к себе неприятности. На этот раз это были Шляпники, грабители из шайки Мортимера Хата. 
Пес предостерегающе зарычал, предупреждая о присутствии опасности, но опасность грозила не смотрителю. Четверо мужчин в легкомысленно-красных рубахах и цилиндрах окружили того, кого он преследовал.
И, разглядев в руках бандитов оружие, Ричард почувствовал совершенно неуместное облегчение.
«Перережьте ему горло, ублюдки. Окажите услугу Аббатству, вам зачтется»

Головорезы Старикана, видать, давненько прохлаждались на улице. Успели заскучать, и теперь им представился случай поразвлечься. Парни рьяно ухватились за подобную возможность, тем более, что Брэндон Кармайн был просто создан для роли жертвы. Обстоятельств, деспотизма отца, Чужого, грабителей. Вот и его, смотрителя Бархэма, тоже.
Понимание, что слабовольный  отпрыск его друга Джонатана все-таки невиновен в том, за что он, верный служитель Аббатства, практично приговорил его к смерти, неприятно скреблось за спиной уверенности в том, что Ричард поступает правильно.
Убивал ли он невиновных раньше? Все может быть, но раньше он руководствовался своей верой в их вину. И все происходило проще и естественнее. Чти Семь Запретов, делай свое дело, уничтожай еретиков.
В случае с Брэндоном, к несчастью, речь шла не о вере, но о знании. В котором догадкам не оставалось места. Вот такая занимательная, но малоприятная натурфилософия.

Шляпники что-то спрашивали у своей жертвы, и, явно не впечатленные ответами Кармайна, принялись осыпать молодого аристократа градом ударов.
Пожелание смотрителя Бархэма на счет быстро и аккуратно перерезанного горла никак не спешило сбываться.
«Я обещал ему, что он не будет мучиться», - напомнил себе Ричард. Хотя, давая это обещание, он имел в виду вовсе не издевательства грабителей, а профессионально исполненные пытки в Аббатстве и по всем правилам разведенный костер. Но торговаться с мирозданием было мелочно, тем более, что никто смотрителя за язык не тянул. Ну, подумаешь, небо вертелось, желудок скрутило и киты в звезды ныряли.
«Ты готов забрать то, что тебе не принадлежит, Ричард?»
А вот этот вопрос Чужого, по мнению Бархэма, запоздал лет на двадцать. Хотя у Чужого пожалуй свое представление о времени. Ну и скука там, в Бездне, не то, что у нас в Дануолле…
Аккуратный выстрел из пистолета сократил количество уличного отребья на одного долговязого типа с неприятной привычкой с оттяжкой бить своих жертв под дых. Только цилиндр еще какое-то время вертелся в пыли.
«Держи руки на плуге».
- Этот человек – собственность Аббатства, - огласил свои намерения Бархэм оставшимся троим.
«Можете убираться в Бездну своим ходом».
Если бы сейчас смотритель потрудился посмотреть на себя со стороны, может быть, он вспомнил бы о том, что столкновение с Бездной может свести человека с ума. Что-то менялось в нем, но это что-то Ричарду… нравилось?

Отредактировано Обыватель (2014-06-17 01:54:01)