Сама того не зная, леди Морлидж ударила по больным местам. Этвуд, не знавший другой жизни, но часто думавший о ней, почувствовал новый укол ревности. Пэрри Морлидж, сидевший на шее у жены, не спешил превращаться в плакальщика и продолжал шляться где ни попадя, не взирая на опасности времени. Потому везение, о котором говорила Кора, Гарольд считал сомнительным. Престарелый мистер Этвуд, часовых дел мастер, и его жена, в плакальщиков не превратились, благодаря заботам отца семейства, и Гарольд отчего-то верил, что будь все иначе, он и Кора обязательно выкрутились бы.
- Да, ты права. Нам не пришлось бы прятаться, - отозвался Этвуд с плохо скрываемой досадой. - А если бы не убили императрицу, то нашлось бы лекарство от чумы.
Сейчас сложно было разобрать, говорит Гарольд серьезно или в его словах скрывается болезненный сарказм. Иногда держать себя в руках было сложно, и он не меньше тосковал по близости с Корой, чем она по нему.
Оставалось действительно надеяться на то, что Соколов нашел лекарство. Если его похитили с этой целью, то в скором времени, кроме смены власти, можно было надеяться и на избавление от чумы.
Перспектива виделась Гарольду чересчур радужной, но чем Чужой не шутит... Удивительно, думал смотритель, как быстро и бесповоротно он оказался на пресловутой "другой" стороне.