Она вернулась в «Золотую Кошку» никакая. Сказалась больной и заперлась в своей комнате. Она лишала людей жизни не раз, но никогда прежде ей не было так тяжело. В какой-то момент она даже пожалела об этом поступке, но потом снова вспомнила об Уильяме. Нет, все правильно. Он отомщен. Жизнь должна идти своим чередом. Так, словно ничего не было. Так будет проще и легче. Мадлен сейчас меньше всего нужно было привлекать к себе внимание. Ведь будет расследование и у сыщиков, если они придут в купальни и спросят Мадлен, не должно быть никаких сомнений в том, что у девушки не было никаких мотивов для убийства.
И жизнь ее пошла своим чередом. Она, как и прежде, была весела и учтива и пустота, которая прогрызла в ее сердце здоровенную дыру, медленно заполнялась новыми эмоциями.
Прошло шесть дней. Почти неделя, но никто из тайной службы не наведывался к ней. Точнее наведывались, но не затем, чтобы допросить. Никому словно и дела не было. Даже между собой офицеры не обсуждали произошедшее. Неужели Эштон был настолько незначительной фигурой в Королевской службе, что его смерть не произвела никакого впечатления на сослуживцев? О смерти Уилла говорили долго, шептались по углам, обсуждали. А сейчас полная тишина.
Мадлен не знала, радоваться ей или начинать беспокоиться. Пока она просто выполняла свои трудовые обязанности.
На очереди был еще один клиент. Первый на сегодня. Девочки сказали, что он попросил именно ее. Значит, кто-то кто уже был в ее постели. Мадлен не стала спрашивать кто такой, просто направилась в нужную комнату.
В комнате царил полумрак, добавляющий интимности обстановки. Сразу же ноздрей коснулся аромат табака. Она закрыла за собой дверь, и сделал шаг по направлению к креслу, в котором отдыхал гость.
- Добрый вечер, милорд. Как хорошо, что… - Мадлен запнулась на полуслове и моментально побледнела. Прямо перед ней сидел Эштон Вэллисмит. Мертвец! Мадлен медленно попятилась назад, даже не замечая этого. Как это вообще возможно? Этого просто не может быть!
- Эштон, - одними губами произнесла куртизанка, подсознательно осознавая насколько в затруднительном положении она находится. Что хуже – призрак это или реальный Эштон, еще не ясно.

Отредактировано Мадлен Бернацки (2014-05-30 15:37:22)

Он заговорил. И мнимое помешательство стало реальностью.
Это был действительно Эштон, и он был жив! Жив!
Мадлен не могла поверить своим глазам? Как такое могло произойти? Белладонна никогда не подводила. На миг Мадлен допустила мысль, что ей все приснилось, но явно болезненный вид адъютанта говорил об обратном. Значит, он сумел выкарабкаться. Наверное, Мадлен ощутила бы сейчас облегчение и радость, что мужчина все же миновал смерть, если бы страх не сковал все ее тело и не завладел разумом.
Она медленно пятилась назад, пока не уперлась лопатками в стену, ставшей ей преградой. Если бы она была чуть более восприимчивой к внешним раздражителям, она бы непременно лишилась чувств. Куртизанка впервые была в такой не простой ситуации и не знала как себя вести, не знала, что сказать Эштону. Извиниться? Убежать? Если бы перед ней был кто-то другой: портовый рабочий, приезжий или даже промышленник она бы рассмеялась ему в лицо и ушла, но это был агент Королевской Тайной службы. Они не прощают, они не забывают обид, и они не останавливаются не перед чем. Мадлен была обречена.
- Вы арестуете меня? – Произнесенная фраза балансировала на грани риторического вопроса и утверждения. Конечно, арестует. Наверняка на выходе ее уже ждет карета, в которой ее транспортируют в Колдридж. Ее буду пытать, собирая и систематизирую показания. Потом казнят. Ее будущее выглядело беспросветно. Хотелось умереть прямо сейчас, но, увы, это не представлялось возможным.
- Только не говорите маме, - тихо сказала Мадлен, бесстрашно глядя в глаза Вэллисмиту. Если уж и идти на плаху, то только с гордо поднятой головой.

Бернацки была так растеряна и напугана, что сперва и не сообразила, насколько тесно связывает ее и Эштона поступок, который она совершила. Именно сейчас ей стали понятны слова Корво, которые он произнес там, на балконе, но тогда они не значили ровным счетом ничего.
«Теперь вы в одной упряжке»
Эта связь удивительным образом гарантировала ей защиту от тайной канцелярии. Дураку было понятно, что даже если Мадлен и не захочет выдавать Эштона, у нее не останется другого выбора. Палачи службы были большие мастера по выниманию души из тел узников. Ее поступок порождал много вопросов на которые любому уважающему себя агенту захочется найти ответы во что бы то ни стало, особенно когда есть подозрения, что в рядах бравых солдат завелась крыса. Да, она не могла поручиться за что, что не выдаст. Ей все равно уже нечего будет терять.
- Я никому ничего не должна, господин Вэллисмит, - спокойно ответила Мадлен. Она почувствовала этот незримый посыл – сейчас Эштон был для нее не опасен. Но ведь все может измениться, верно? Ему ничего не мешает вспороть ей живот, как он это сделал с Хантом.
От одной только мысли ее окатило жаром. Она была слаба пред властными сильными мужчинами. Именно этим ее увлек Уильям, и теперь она увидела это качество в Эштоне. Что не убивает нас, делает нас сильнее. Как же он изменился за такой короткий срок. Он уже не был растерянным и сбитым столку, он держал ситуацию под своим контролем.
И держал ее. В своих руках.
- Я думала о том, что бы сказала твоя жена, застав нас в столовой, - Мадлен улыбнулась ядовитой улыбкой. Она коснулась тыльной стороной ладони внутренней стороны его бедра и повела вверх. Она проигнорировала истинный смысл его вопроса, просто потому, что не знала что ответить. Гнев и обида застелили разум. Она не думала ни о последствиях, ни об истинных причинах поступка. Она осознала, что свершила непоправимое только когда вернулась в свою комнату и сев на кровать поняла, что судьба отняла у нее не одного мужчину, с которым она могла быть счастлива. А двоих.

Вместо того чтобы убить, вместо того чтобы по меньшей мере ударить, он ее целовал. Крепко прижав к себе, так, словно она действительно что-то значила для него. И Мадлен целовала в ответ. А в горле стоял ком. Она изо всех сил старалась сохранить самообладание, но эмоции безжалостно душили ее.
Эштон отошел. Взял со стола сигареты и закурил. Мадлен какое-то время все так же стояла у стены, глядя на силуэт агента. Как же сильно он похудел. Она вздохнула и отошла от стены. Звук шагов частично скрал толстый ворс ковра. Мадлен пересекла комнату и села на кровать.
- Зачем ты это делаешь? М? Никто не придет, если ты не скажешь. Никто не знал о моей связи с Уильямом. И никто не узнает, что связывает меня с тобой. Только подумай, какие вопросы могут возникнуть у твоих сослуживцев, если они узнают, что ты выкупил меня. А они узнают. Кто-нибудь обязательно расскажет. Может быть даже мадам Пруденция.
Она вздохнула, опустив голову, и покачала головой.
Подумать только, она едва не отправила Эштона на тот свет, а он вздумал ее спасать. Выкупать и прятать, рискуя всем, что у него есть: положением, честью офицера и добропорядочного семьянина, своим состоянием, наконец.
Но все же, она была очень рада, что он остался жив.
- Прости меня, Эщтон. Если сможешь, прости…

Стоило ли рассказать Эштону о том, какие сомнения ее терзали и какой доселе невиданный стресс она испытала? Не имело это сейчас никакого значения. Ее месть, ее желание убить стояло выше всего этого. Поэтому она даже не стала спорить, не стала обманывать ни его, ни себя. Да, она хотела видеть его мертвым, а не живым. А доставляло ей это истинное удовольствие или нет, уже совсем другой вопрос.
А он собирался сделать еще одну непоправимую ошибку. Он собирался пригреть на груди змею.
«Только подумай, зачем тебе это, милый Эштон? Ты собираешься брать на поруки проститутку! Знаешь ли сколько прошло через меня клиентов? Неужели тебе не противно? Неужели для человека такого происхождения как ты это совсем ничего не значит? Но и даже это не главное Эштон. Совсем не это!»
- Ты не первый, - спокойно сказала Мадлен, проигнорировав его вопрос. На карту ставилось слишком многое, и куртизанка не хотела ему лгать. Вэллисмит был настроен более чем серьезно, и она не хотела, чтобы мужчина пожалел о своем, бесспорно, благородном поступке. Еще раз обидеть его чувства Мадлен не могла.
- Их было семеро. За десять лет я отравила семь человек. Твоя смерть была бы восьмой.
Она посмотрела на Эштона, пытаясь угадать его чувства.

- По разным причинам, - по виду куртизанки было понятно, как сильно она удивлена. Эштону как будто бы было все равно. Уильям Хант тоже не отреагировал, как полагается агенту тайной канцелярии, но то был Уильям, человек, за которым тоже было достаточно грешков, человек которого на вряд ли можно было чем-то удивить. И на тот момент он достаточно хорошо знал свою подругу, чтобы не делать удивленное лицо.
Впрочем, чему удивляться Эштону? Он сам стал участником этой смертельной игры. Но все же. Это серьезное заявление.
- Он был мне не безразличен, Эштон. Был мне другом. И, так же как и ты не сможешь так просто простить меня, я не смогу тоже самое сделать для тебя.
Конечно, она любила его. Может быть не той любовью, которая воспламеняет сердца и превращает людей в безнадежных глупцов и романтиков. Вероятно, Мадлен была единственным человеком, к которому Уилл не питал ненависти, злобы или желания унизить или растоптать. Может быть, просто она была единственной, кто дала понять, что с ней так нельзя. Теперь уже без разницы и не узнать истинных мотивов его к ней отношения. Да и чувства ее теперь в прошлом. К чему сантименты? Ведь мертвеца нельзя обнять или услышать от него хоть полслова. Смерть ставила точку.
Все, о чем он спрашивал, все, что говорил ей, вызывало в ней бурю противоречивых эмоций. И хоть сердце щемило от приятного и теплого чувства, на глазах наворачивались слезы.
Почувствовав его ладонь, она крепко сжала ее в своей руке.
- Я согласна, - после недолгого молчания ответила куртизанка. Ей было действительно нечего терять. А там – будь, что будет. Ей хотелось пуститься в эту головокружительную авантюру. Ей хотелось встать за чье-то широкой спиной и перестать изо дня в день выживать. И ей хотелось попробовать перестать ненавидеть его за совершенный поступок и вымолить прощение за свой.

Все это походило на сон. Один из тех, которые часто снились Мадлен, когда она была еще совсем девочкой, когда только начала учиться быть женщиной. Она всякий раз просыпалась с замиранием сердца, в надежде увидеть прекрасного принца, спасшего ее от горькой участи, но вместо этого видела спину очередного клиента. Мечты очень быстро разбились о безжалостную реальность. Мадлен перестала мечтать и вскоре не испытывала никаких иллюзий по поводу своего будущего. Все очень просто и прозаично.
Она научилась приспосабливаться, и именно это помогло ей выжить и видеть хорошее там, где этого вроде бы нет. Особенно хорошо было, когда появлялись покровители. Кроме Уильяма у Мадлен их было еще двое. Один из них умер своей смертью. Ему было под восемьдесят лет и в какой-то момент его сердце просто остановилось. Другой - богатый промышленник. Обещавший ей, как и Эштон, достойную жизнь. Через несколько месяцев он перестал навещать ее и ухватился за другую юбку. Мадлен не могла простить ему измены и отравила. По иронии судьбы все мужчины, которые открывали ей свое сердце, погибали. Может над ней злой рок? Тогда и у Вэллисмита большие проблемы. Но можно ли считать, что он уже отвел от себя смерть?
Мадлен сидела, обняв его за шею и уткнувшись лицом в его плечо. Слезы катились у нее по щекам. Как глупо. Как же это невероятно глупо!
Мадлен чувствовала себя ужасно. Она видела себя лицемерной сукой, ни больше, ни меньше. Она не должна была соглашаться. Она не достойна другой жизни. По крайней мере, не с Эштоном Вэллисмитом.
- Нет, нет! Что скажет твой отец? – Он отстранилась, вмиг перестав лить слезы. Бернацки смахнула с уголка глаза соленую каплю и продолжила.
- Ведь он все поймет. Тебе нельзя. Как же твоя семья!? Ты можешь все потерять!

Слова Эштона звучали слишком неправдоподобно, чтобы в них верить. И если можно было представить, что Чума действительно когда-то закончится, то все остальное... Кажется, любовь вскружила ему голову. Понимал ли он то, что говорил? Понимал ли всю серьезность таких заявлений?
Но Мадлен не спешила отвергать все, что было произнесено. Она хотела этого счастья. Почему же дама из высшего общества его достойна, а она нет?
Было ясно, что Мадлен могла быть действительно счастлива где угодно только не здесь. Как можно почувствовать это пресловутое счастье, когда изо дня в день ты просто пытаешься выжить, разменивая любовь на деньги. На чью-то улыбку или похвалу. Девочки в «Золотой Кошке» просто мусор. Когда они приходят в негодность их просто выкидывают и на следующий день заменяют другими. Благо в это неспокойное время нет недостатка в труженицах постельного бизнеса.
- Ладно, - Мадлен окончательно перестала плакать. Вэллисмит выглядел уверенным, как будто бы знал, что делает. Это очень хорошо, потому что она не знала.
- Но прежде чем строить планы, нужно поговорить с мадам Пруденцией. Она легко может не согласиться. Просто из вредности. Эта женщина достаточно принципиальная. Хотя деньги любит не меньше, чем себя саму. С другой стороны, навряд ли она станет спорить с агентом тайной канцелярии, - девушка все еще не выпускала его руку из своей ладони, словно боялась, что если отпустит – он исчезнет, и она снова останется одна.

- Обещаю, - ответила Мадлен, слабо улыбнувшись. Опасения Эштона были оправданы, но, все же, Мадлен не была настолько уж глупа и инфантильная, чтобы рубить сук, на котором сидела. Эштон предлагал ей реальную помощь, от которой было бы крайней глупо отказываться или менять ее на месть. Вся эта поразительно нелепая ситуация отбила у нее всяческое желание мстить, особенно после того, как Вэллисмит наговорил ей все эти замечательные слова, от которых так сладко сжималось сердце. Эштона можно было понять. У него были свои мотивы и свои обязанности. Перед Аттано и перед Дануоллом. На войне не может быть иначе. На войне всегда кто-то умирает, а кто-то одерживает верх. Эштон победил дважды, оставшись в живых после схватки с Уильмом, а потом после ужина с Мадлен Бернацки. Это было для нее особым знаком. Мадлен была суеверна и в совпадения не верила.
Конечно, ее душа все еще болела, но, как и прежде, девушка старалась не поддаваться слабостям и пыталась все забыть. Начиная новую жизнь (а то, что предлагал Эштон, нельзя было назвать иначе) не стоит нести за собой старый багаж. Мадлен все оставит здесь, возьмет только самое необходимое, нужное и памятное. И касалось это не только вещей и тряпок, а даже воспоминаний и эмоций.
- Мне понятно почему тебя полюбила твоя жена. Ты хороший человек, Эштон. Не в пример многим жителям этого города. Я никогда не встречала таких, как ты. Отчаянных романтиков, не боящихся ввязаться в очередную авантюру. Я надеюсь, что ты никогда не пожалеешь об этом поступке. Я постараюсь, чтобы не пожалел, - и здесь она не лукавила. Женщина может быть очень благодарна, особенно когда помощь эта касается жизни и смерти.