Есть срок, нет срока – не все ли равно на текущий момент? Следующий вопрос Корво попал в больную для Эштона тему. Он выпрямился, поморщившись от занывшей раны на груди и дотронулся рукой до перевязи, будто это могло успокоить неприятные ощущения. Ничего, через пару недель заживет. По крайней мере, так сказал врач. Лишних вопросов он, к счастью, не задавал. Иначе парень в аффекте мог прикончить и его. Чтобы точно не было никаких свидетелей.
- Да, если буду этого достоин. Политиком быть никогда не хотел. Слишком много соблазнов, слишком много власти. Куда лучше ловить тех самых зазнавшихся и ставить их на положенное место. Так я буду спокоен за будущее и буду уверен, что не оставлю после себя нового Берроуза.
И это если государство не впадет в пучину гражданской войны. Возможно и такое. В таком случае, роль тайной службы увеличится и точно будет не до того, что творится в парламенте. Но кто знает? Догадки можно строить до бесконечности. А судьба всегда решит по-своему. Ей никто не указ.
- Вы доверяете своим союзникам, Корво?
Неожиданный вопрос, но было интересно. Вэллисмит мог смутно догадываться по рассказам отца, кто именно мог метить на место Берроуза. И все эти люди у него симпатии не вызывали. Однако они спасли Аттано. Но не для того ли, чтобы использовать его в своих планах, как тот использует самого Эштона? Он был уверен, что не будет предавать серконца. Только на лбу у него этой информации нет. Но можно подумать о многом другом.
Младший Вэллисмит всегда был очень способным учеником.

Отредактировано Эштон Вэллисмит (2014-04-27 20:49:47)

- Конечно, он жалеет. Потому что всегда по-особому выделял Ханта. Даже наказание имело свой смысл. Он бы все равно стал главой тайной службы после коронации Эмили, когда Берроуз был бы готов отдать свой пост. К счастью, этого не случится. Очередной камушек, выбитый из-под ног. Смерть Эсмы Бойл станет чем-то куда большим. Лорд-регент потеряет всю осмысленность своих действий. И станет вконец слабым.
Корво прятался в тенях, которые в достатке ложились на пустой переулок. Вечер вступил в свои права. Эштон остался в свете понемногу восходящей луны, стараясь не чувствовать подступающий холод. Почему они ведут эту беседу? За себя Вэллисмит легко готов дать ответ. Более ему не с кем поговорить на эти темы. Тем более, после смерти Ханта ему казалось, что он стал привязан к Аттано. Безо всякого своего желания. Наверное, ровно так же он до сих пор связан с Берроузом. И только собственное упрямство и свершения дадут ему возможность действовать более-менее самостоятельно.
Есть ради чего. Ради маленькой императрицы, которая должна быть счастлива. Обязательно. Так же, как и его дети. Их будущее – самое важное из того, что беспокоило Эштона.
- Вы вообще снимаете эту маску?
Еще один странный вопрос. Вэллисмит все же достал флягу с коньяком и сделал пару глотков, чувствуя, как начинает согреваться изнутри?
- Хотите?

- В этом городе слишком многие носят маски. Кто-то – в связи со своим положением. Кто-то просто хочет скрыть себя. Для кого-то это – привычка. Я не хочу спрашивать, почему вы ее носите. Это слишком личный вопрос. Но снимаете ли вы ее? Или предпочитаете в какой-то мере отказаться от части себя? Быть другим?
Эштон понимал, о чем говорит, со своей стороны. После убийства Ханта он так возненавидел самого себя, что не мог смотреть в зеркало. Хотелось или изуродовать лицо, или просто никогда его не видеть. Но это прошло. Улеглось вместе с совестью, чтобы исчезнуть навсегда. Конечно, те же китобои носили свои маски чтобы быть узнаваемыми. Да и в разгар чумы такая предосторожность лишней не казалась.
Вэллисмит еще хотел спросить, почему, например, Аттано сейчас прячется в тени? Привычка ли это воина или же не хочет быть на свету? Да только он не стал. Итак своей речью вполне дал понять, почему и что именно его интересует.
Фляжка была убрана обратно во внутренний карман. Свой эффект он получил. Теперь было не так холодно и даже окоченевшие пальцы прекрасно чувствовались в сапогах. Мысль о том, что их беседа становилась весьма странной, посетила его голову. Но почему бы и нет? Главное, чтобы оба остались ею довольны. Эштону было приятно говорить с Корво. Спокойно. Ему некуда было торопиться. Дома все равно никто не ждал. Ко всему, сейчас он не был одинок. Эта проблема начала серьезно волновать его в последние дни.

- Да. Люди не меняются после того, как стали взрослыми. На ребенка еще можно повлиять, но на человека, который получил достаточно жизненного опыта – нет. Остается жить с тем, что есть. Горбатого могила исправит.
Корво подошел ближе. Странно. Еще несколько дней назад Эштон отшатнулся или просто испытал чувство страха. Но теперь он был удивительно спокоен. Взгляд остановился на раскрытых ладонях. Странный жест. Только…
Парень засунул руку в карман и, проведя там поиски, достал большую лакричную конфету в красивой обертке. Он сильно любил их с детства и всегда имел под рукой пару штук, чтобы иметь возможность утолить небольшой голод. Лакомство легло на открытую ладонь серконца.
- Вот. Держите. Всегда носил с собой побольше, чтобы было чем поделиться с окрестными сорванцами. Действительно, мало что в жизни меняется.
Эштон слабо улыбнулся, спокойно глядя на маску. Интересно, испытывает ли Корво хоть какие-то эмоции или остается невозмутимым всегда?
- У меня есть еще парочка. Хотите отдам? Для Эмили?
Он понятия не имел, в каких условиях сейчас живет принцесса, но точно знал, что в любом возрасте временами нет ничего лучше сладкого, оказавшегося под рукой в нужный момент. Мысли от принцессы удивительным образом перекинулись на Линси, о которой они уже говорили сегодня.
- А что вы будете делать с дочерью Берроуза, если сможете ее отыскать?

Отредактировано Эштон Вэллисмит (2014-04-29 00:00:24)

- И что? Разве то, что мы стали взрослыми людьми, мешает нам временами вспоминать о том ушедшем, что давало столько хороших воспоминаний?
Эштон чуть склонил голову на бок и явно остался удовлетворен тем, что Корво принял его странный жест, не став возвращать сласть обратно. Может быть, съест сам, порадуется. Даже капля позитива в этом проклятом городе – уже на вес золота.
На следующий ответ он кивнул, немного успокоившись. Нет, Вэллисмит считал Аттано разумным человеком, но временами жажда мести затмевает все. И тогда люди идут на скверные поступки даже супротив своей природы. А потом – не жалеют. Плата кровью за кровь глубоко гнездилась в людском сознании, несмотря на уровень прогресса, который все более возвышал род человеческий над прочими видами живых существ.
- Они платят за свои поступки. Потому что мы всегда отдаем достойную цену за то, что делаем. Вы не боитесь расплаты за содеянное ныне?
Сам Эштон боялся. И знал, что она наступит. Рано или поздно. Что же, от судьбы все равно не уйдешь.

- Думаю, нет. С учетом того, сколь много зла было причинено вам. Но – спросить хотелось. Не обессудьте.
Смех Корво вызвал противоречивые чувства. С одной стороны, хорошо, что он вообще способен на подобное проявление эмоций. С другой стороны, было в нем что-то обречено-пугающее. Впрочем, Эштон улыбнулся в ответ и развел руками. Мол, что есть - то есть. Не так-то легко измениться слишком быстро. Этот не окончившийся месяц уже принес ему больше, чем вся прошлая жизнь. Вступая в большую игру, будь готов многое терять.
- Уже довольно поздно. Вы всегда знаете, где меня найти, Корво. Если что-то будет необходимо – обращайтесь.
В голове промелькнула забавная картинка с тем, как его могут найти даже в Башне. Нет, только не там. Берроуз понатыкал в своем обиталище такое количество стражи и световых стен, что даже крысы имели большие проблемы с попаданием в святая святых. А он – нет. Странные мысли.
Вэллисмит встал, протягивая ладонь для рукопожатия. Жест, возможно, несколько наивный, но почему нет? Они на одной стороне баррикад. А этикет есть этикет.