Письмо от Хайрема было весьма сдержанным, даже более, чем обычно. Говорило это больше о том, что хороших новостей нет. А значит, стоило и выглядеть соответствующе, чтобы не раздражать мужчину еще больше. Темные, сдержанные тона в одежде были разбавлены едва заметной из-под пиджака красной рубашкой. Пусть не забывает, к кому пришел. Леди Бойл - это не парламент и не цепные псы тайной службы. Ей можно не врать, она готова все принять и даже поддержать в особых случаях и словом, и делом. Не смотря на все сомнения, она верила в Хайрема больше, чем в кого бы то ни было. Особенно теперь, когда намеченные планы были воплощены в жизнь. Оставалось только удержаться на этой безумной высоте.
И если приходу Хайрема Эсма была рада, то его охране не очень. По этим людям можно было сверять часы. Они заранее окружили весь периметр, заполонили собой все поместье и даже поставили световую стену на входе! Выглядело это сооружение весьма жутко, даже подходить было страшно, однако стражники спокойно через нее проходили. Если проходят они, то почему не может пройти кто-то другой? А главное, сможет ли пройти она сама? Ладно еще чернь, своей жизнью леди Бойл рисковать не спешила. Оставалось только расслабиться и ждать, когда подойдет сам виновник "торжества", который подошел ровно, как и было назначено, под бой часов.
Эсма подошла на встречу и подала руку, мило улыбаясь.
- Здравствуй, Хайрем. Что ты, в моих планах был только ты, - это не было лукавством, слуги готовились к приходу столь важной персоны с самого утра. - Я рада, что ты пришел. Мне одного этого уже хватает.
Не стоило спешить с расспросами или лезть с лишними разговорами, он сам обо всем расскажет.

Конечно, он не мог прийти без подарка, и вот он, в ее руках, прекрасная шкатулка, скрывающая не менее прекрасный подарок. Как же загадочно звучало это "нашел". Не купил, не заказал, а именно "нашел". За этим словом, похоже, стояла целая история, и, возможно, не одна. Судя по всему, кольцо само по себе могло многое рассказать. Впрочем, оглядывая свою жизнь, Эсме только и оставалось радоваться, что вещи не умеют говорить.
- Какой замечательный подарок! - женщина тут же его примерила, кольцо идеально держалось на безымянном пальце, чем леди не преминула похвастаться, поигрывая пальцами левой руки. - Мне очень нравится, спасибо!
Улыбка все еще держалась на лице женщины, даже когда она поймала этот взгляд Берроуза, который говорил о том, что все не так хорошо, как хотелось бы. Ему было сложно, конечно. Вон, даже на теплые слова расщедрился, хотя мог без них и обойтись. Это были первые звоночки, которые говорили о том, насколько сильно мужчине необходимо ее внимание и поддержка.
Как и ожидалось, он не стал долго тянуть, и быстро перешел к делу. Чума, опять, когда же она, наконец, закончится?
- Да, я пью, - даже слишком поспешно кивнула Эсма. - И сестры все пьют. Сейчас мы за этим строго следим.
Женщина старалась не выдавать своего беспокойства, стараясь всячески показывать, что чумы не боится. И в то же время она боялась ее с самого начала, только не позволяла никогда подумать себе о том, что этот ужас может дойти и до их дома. Даже блокада не помогала. Неужели даже эти страшные машины, эти световые поля не помогают? Крысы настолько обнаглели, что, кажется, ничего не боятся. Да, она знала. Следуя приказаниям, прислуга гнала крыс из всех щелей, но они все равно прорывались. Иногда даже пробегали по Эсме по ночам. От этого становилось жутко. Панике так легко поддаться, особенно когда рядом даже такой человек, как Берроуз, расписывается в собственном бессилии.
Глаза Эсмы выражали обеспокоенность. Но нет. Она не должна подавать виду, что боится. Она должна его подбодрить, иначе кто тогда? Он главный человек в государстве. Он не должен опускать руки. А потому женщина изобразила на лице ту снисходительную улыбку, которая как будто говорила: "Ты справишься".
Эсма села рядом на диван, по левую руку, и обняла лорда-регента за руку:
- Я в тебя верю, Хайрем, - тихо прошептала она. - Кто, если не ты?

Хайрем больше не тянул и не приукрашивал, время, когда это можно было сделать, уже прошло. Крысы оккупировали город, оказавшись хуже любых захватчиков. С теми можно было хотя бы договориться, от них можно было хоть как-то откупиться. Но не от крыс. Они были настоящим стихийным бедствием.
Эсма тихо слушала. Что-то, что вызовет некое подобие чумы среди крыс. И такое, что не передается людям. Разве подобное возможно? Этот вопрос стоит задать натур-философам. Они, вон, какие машины делают. От одного воспоминания о световой стене, которая стояла в поместье семьи Бойл, становилось жутко. Но это лишь машины, поддастся ли ученым плоть? Эликсир Соколова пока действовал, но он не был лекарством, как, впрочем, и бальзам Пьеро. Оставалось только надеяться, что ученым удастся что-то сделать.
"Уничтожать проще", - пронеслось в голове леди Бойл. Хайрем поцеловал ее в висок, а она чувствовала себя подобием какой-то куклы, совсем не живой. Перед глазами проносились картинки того, что может произойти в том случае, если "не получится и этот вариант".
В памяти еще был свеж момент, когда Лидия вдруг закашляла, ее горло болело, глаза слезились. Они боялись самого худшего. Что если эликсир Соколова действует не всегда и не на всех? Они с Вейверли ужасно перепугались. Было не ясно, что делать, к кому бежать, к кому обращаться. Что если это на самом деле была чума? Но, к счастью, все обошлось.
А если бы нет?
Почему-то сейчас, рядом с Хайремом, Эсма вспомнила о дочери. В последнее свое посещение женщина оставила девочке лекарства, строго-настрого указав, чтоб она использовала их только для себя. А что если девочка ослушалась? Эти мысли лезли в голову, и с ними ничего нельзя было сделать.
Единственное, что сейчас могла сделать Эсма - это поддержать Хайрема.
- Все получится, - вот только в голосе не было уверенности. Даже наоборот.

Наверно, Хайрем почувствовал нотки обеспокоенности в ее голосе. Эсма даже не пыталась их скрыть. Как она может не беспокоится? Чума везде, от нее отделяет только чудесный эликсир Соколова, который больше похож на магическую настойку. Что если она вдруг перестанет работать? Даже высокая цена этого целебного напитка не может быть гарантией. Гарантий вообще нет и быть не может. Не от чумы, крысы везде находят для себя лазейки, и никакая армия не спасет.
Хайрем смотрел в глаза и ждал ответа. Ответа на вопрос, верит ли она ему. Какой глупый вопрос. Если б она ему верила, если бы она хотела прожить с ним жизнь, взять его фамилию, она бы давно ответила "да". Но было слишком много "если". Верит ли леди Бойл своему давнему любовнику? Ни на грош. И никогда не верила.
Снисходительная улыбка так и застыла на лице, как будто говоря: "Ну что ты, зачем ты спрашиваешь? Ответ же давно ясен". Вслух же Эсма произнесла лишь фальшивое:
- Конечно, я тебе верю, иначе бы не поддерживала.
И в этот раз ложь удалась, даже сама леди Бойл на секунду в нее поверила. Похоже, поверил и Хайрем, его глаза на миг потеплели, но только на миг. Вскоре мужчина снова стал холодным и неприступным.
- Спасибо, Хайрем, я обязательно передам Вейверли, она будет счастлива покичиться перед соседями тем, что наш дом может охранять целая армия, - рассмеялась Эсма. Устроить бал во время чумы казалось совсем безрассудной и в то же время очень заманчивой идеей. Созвать всех, кто еще не трусит, и создать атмосферу интриги. Это пощекочет нервы даже завсегдатаям вечеринок. Стоит только десять раз подумать о списке гостей. Не хотелось бы, чтоб на приеме были носители заболевания.
Эсма на секунду отвлеклась от мыслей. Приемы - это все потом. Сейчас у нее есть заботы поважнее.
- Прекрасная идея, можно будет расслабиться, - голос стал тихим и слегка вкрадчивым. Следующие слова она уже шептала на ушко:  - Мне кажется, тебе это тоже не помешает. Я помогу, - Эсма улыбнулась.

Он так легко велся на ее заманивания, стоило лишь пальцем поманить да шепнуть пару слов, и вот он уже, как рыбка, на крючке. А стоило дать надежду, так и вовсе одержим. Даже поразительно, как такой влиятельный и важный человек, легко поддавался соблазнам нарушения Шестого запрета. Благо, запреты писались не для таких людей, как они.
Ответы были не нужны. Зачем говорить что-то, когда и так все ясно. Губы слились, и стало сложно удерживаться на одном месте. Эсма поймала руку мужчины на своем бедре, переплетая пальцы.
- Пойдем в спальню, - тихо шепнула она, на секунду прервавшись. Оставалось только надеяться, что там не будет ни армии, ни толлбоев, ни световых стен. И даже акул, пусть даже и рыжих.
Она хорошо знала повадки мужчины. Он так нежен и трепетен только сначала, позже в нем проснутся инстинкты, которые он маскирует под маской спокойного и важного человека. Эсма считала, что сила в человеке всегда чувствуется. Но самые умные умеют ее маскировать. И лишь в постели с них всех слетали маски. У леди Бойл было много любовников, и лишь Хайрем сумел так продержаться так долго.
Тело так и трепетало от прикосновений, а сердце замирало. Но это только вначале. Потом были слишком сильные объятия, удары, тихие крики боли, смешавшиеся со сладострастием. Хайрем был импульсивен, особенно когда не нужно было сдерживаться. Благо Эсме было не привыкать замазывать пудрой синяки на собственном теле. И лишь лицо было неприкосновенным. Хотя и это было не всегда. Выбивать свои права из лорда Берроуза было не так-то просто, даже если эти права кому-то казались естественными и неоспоримыми.
Все кончилось быстро. Годы давали о себе знать. Впрочем, все могло и повториться.
Леди Бойл всматривалась в потолок.
- Вейверли будет в восторге! Я уже вижу аквариумы в главной гостиной! Милый, ты уверен, что тебе стоит прийти? Армия - это, конечно, здорово, но ты же будешь уязвим... - Эсма не заботилась о своем любовнике, пусть и таком высокопоставленном. Напротив. Если на приеме будет Хайрем, то прием потеряет свою особенную изюминку, раз не будет возможности соблазнить какого-нибудь интересного гостя.

Теперь Хайрем по-хозяйски обнимал ее плечи. Обычно туго собранные волосы Эсмы были распущены, а затылок чувствовал дыхание Берроуза. Мужчина, похоже, пришел в себя не так быстро, и какое-то время то ли просто не вслушивался, то ли пытался понять, о чем вообще речь. К сожалению, он то ли догадался, то ли просто сыграло самолюбие, Хайрем хотел прийти, и излишнее сопротивление будет выглядеть подозрительно, но и сдаваться просто так тоже было нельзя.
- Да что ты! Как ты можешь помешать? Наоборот, для нашего дома будет честью принять лорда-регента, - с теплом в голосе отозвалась Эсма. Сама же она только и думала, что бы такого сказать, чтоб он передумал приходить.- Хайрем, сам подумай, столько людей посторонних, - женщина перевернулась и теперь смотрела прямо на лорда Берроуза. - Да еще в масках! А если ассасин проберется какой? - леди Бойл коснулась лица мужчины. Бал вообще обещал быть затратным мероприятием, особенно с аквариумами и с учетом того, что из-за чумы семья Бойл несла колоссальные убытки. И все же, Берроуз был прав. Стоило развеяться, развлечься, собрать гостей, будто ничего не случилось. Будто Дануолл не мертвый город, а по-прежнему богатый и величественный. А ведь она, лично леди Бойл, имела отношение к его упадку.

Предложение лорда-регента казалось все более и более интересным. Это казалось забавным.
- А если ты не узнаешь меня, перепутаешь с кем? - лукаво спросила Эсма. - Приведешь какую-нибудь барышню в мою спальню, разденешь ее... - Нельзя кидать подобные затравки мужчинам вроде Берроуза, но женщине хотелось намного подразнить этого обычно сурового и строгого человека.
Безопасность... Хайрем много уделял ей внимания, даже, наверно, слишком. Хотя в сложившейся ситуации разве можно пренебречь осторожностью? Неудивительно, что по городу ходили слухи о том, что у Берроуза роман с одной из сестер Бойл, если не со всеми тремя. Такое скопление городской стражи вокруг одного особняка сложно было не заметить, даже если старательно смотреть в другую сторону. 
- Думаешь, ударят по мне? - тихо спросила леди Бойл. Она думала о том, как хорошо, что Хайрем не знает об их дочери. Какие бы решения принимал он, если б знал о ней, и о том, как она живет? И что бы он сделал с самой леди Бойл за то, что она так обошлась с ними двумя? Наверно, просто синяками не удалось бы отделаться в этот раз. Хорошо, если он не решит отправить свою любовницу в Колдридж. Или это просто страхи и домыслы?
Больше говорить о бале не хотелось. Тело окутывала легкая дрожь и хотелось выскользнуть объятий, чтоб сделать хотя бы маленький глоточек огненной жидкости.

Эсма украдкой улыбнулась своим мыслям. Могла бы получиться красивая эротическая история из таких забавных ошибок, да только при условии, что одним из участников не будет Хайрем Берроуз, потому что он, скорее всего, просто убьет на месте мужчину, с которым Эсма его, конечно же, абсолютно случайно перепутает. И хорошо, если убьет только любовника. Хайрем вряд ли потерпит конкуренции. Скорее всего, он догадывается, что за все эти годы он не единственный, кто оказывается в постели леди. И все же, пусть лучше догадки останутся догадками. Благо, Хайрем не стал зацикливался на этой невинной шутке-провокации. Эсма успела перевести его фокус на вопросы безопасности, которые, судя по всему, занимали его намного больше.
Лампы уже давно перестали работать, крысы слишком привыкли к ним, чувствуя себя истинными хозяевами города. Даже сейчас одинокая крыса, на которую смотрел Берроуз, вела себя так, будто удивлена тому, что кто-то спит в ее кровати. Люди? Может, домашние животные для них. При таком развитии событий в какой-то момент может оказаться, что уже крысы будут использовать лампы, чтобы отпугивать людей от своих владений.
Разговаривать о таком в постели совсем не хотелось, и женщина села, спустив ноги вниз.
- Нет, больше не помогают, - сдержанно ответила она. Как же она радовалась, когда получила патент. Кто ж знал, что чума окажется куда более серьезной проблемой, чем можно было даже предположить. Кто тогда вообще мог предложить, что великолепный Дануолл сможет так быстро рухнуть в пропасть? И вроде они нигде сильно не оступились, делали все правильно. И вдруг... Это не укладывалось в голове.
- Милый, хочешь выпить? - спросила Эсма, вставая и накидывая на плечи халат. Для себя она уже ответила на свой вопрос.

Она больше не хотела его объятий, не сейчас. Эсме хватало того времени, что они сливались в единое целое, и больше ей не нужно было его прикосновений. Она хотела отойти и забыть на мгновение о том, как ее личная жизнь вдруг становится чуть ли не государственным делом. Неужели нельзя просто жить в свое удовольствие, наслаждаясь тем, что уже есть. Нет, ей всегда было мало. Именно жадность привела леди Бойл к тому, что происходило сейчас и не только в ее постели или особняки сестер Бойл, но и за пределами Дануолла. Ей всегда было мало того, что у нее было. Но сколько бы она не получала, спокойнее от этого не становилось. В душе все равно была огромная пропасть, тьму которой приглушали лишь алкоголь и объятия мужчин. Жаль, что эффект был слишком слабым.
Эсма не хотела спать в объятиях Хайрема. Она не хотела проводить с ним даже ночь, не говоря уж о целой жизни. Зря она думала, что чины сделают этого мужчину в ее глазах хоть немного привлекательнее. Увы. Но отступать было уже слишком поздно. Да и вдруг все-таки получится что-то изменить. Отказывать женщина не имела права. Хайрем не вставал с постели. А она бы с удовольствием осталась пить одна, чтобы заснуть на диване, пусть и не таком удобном, как кровать. Зато без лишних прикосновений.
- Хорошо, оставайся, - ни одного лишнего слова, ни одного лишнего движений и ни одной лишней эмоции. - Что именно ты хочешь, Хайрем? - спросила она, прикидывая в голове, чего же хочет она сама. Вариант "сбежать подальше" не рассматривался. Остальные варианты выглядели менее привлекательными. Гристольский сидр, бренди "Старый Дануолл", бренди Кинг-стрит, еще были вина, но к ним совсем не тянуло. Сегодня выбор пал на "Старый Дануолл", как горьковатое, немного даже обжигающее напоминание о том, что было раньше.
Леди Бойл подала мужчине бокал и тут же отстранилась, чтобы опереться на стену и просто смотреть со стороны на мужчину. Она же не сказала, что будет спать в одной кровати с ним. Но, с другой стороны, куда деваться?